Онлайн книга «Кот, который знал Шекспира»
|
– Специальный поезд для четвероногих пассажиров подан, – объявил он, открывая плетёную корзину. Сиамские коты сидели нос к носу на подоконнике, наслаждаясь тонкими лучами ноябрьского солнца игнорируя приглашение. – Завтрак сейчас подадут на обеденной тележке. Никакой реакции, даже ни один ус не дрогнул. Квиллер схватил котов и бросил их в корзину. – Если вы ведете себя, как коты, с вами и обращаться надо, как с котами, – объяснил он спокойным тоном, – ведите себя вежливо, интеллигентно, и к вам будет соответствующее отношение. Из корзинки доносились звуки возни и рычание, пока он нёс её через двор в главное здание. По мнению миссис Кобб, коты должны жить среди персидских ковров, французских гобеленов и старых редких книг. – Если в доме есть антиквариат, – объяснила она, – вы должны бояться четырех вещей: кражи, пожара, слишком сухого воздуха и мышей. По её настоянию Квиллер установил датчики влажности, пожарную сигнализацию, сигнализацию от воров и прямую линию с полицейским участком и пожарной командой. Подразумевалось, что Коко и Юм-Юм возьмут на себя всё остальное. Когда Квиллер с плетёной корзинкой вошёл через чёрный ход, экономка крикнула ему из кухни: – Вы любите омлет с грибами, мистер К.? – Звучит красиво. Я покормлю котов сам. Что у нас в холодильнике? – Сортированный куриный ливер. Коко, возможно, предпочёл бы его в разогретом виде с остатками бефстроганова. Юм-Юм – не привереда. После того как Квиллер закончил завтракать – омлет из трёх яиц с грибами и двумя поджаренными английскими хлебцами, капелькой желе из ягод дикого боярышника, приготовленного миссис Кобб, – он сказал: – Великолепно! Лучший грибной омлет из всех грибных омлетов, которые я когда-либо ел. – О! – Экономка в смущении прижала руки к груди. – Я так волнуюсь насчёт вечера, не знаю, идти мне или не идти. Вы не волнуетесь, мистер К.? – Я чувствую легкую дрожь предвкушения, – сказал он. – О, мистер К., вы, должно быть, шутите! Я работала для этого целый год! Это было действительно так. Чтобы передать особняк в общее пользование, пришлось отделать и оснастить чердак под комнату для встреч. Рядом с домом вымостить участок для парковки машин. Инженеры из Центра сконструировали лифт. В задней части дома устроили пожарный гидрант. Для большего удобства посетителей предусмотрели ещё кое-какие переделки: пандус у заднего входа, новую туалетную комнату на первом этаже и лифт. – В котором часу все соберутся? – спросил Квиллер у миссис Кобб. Она должна была рассадить членов комитета Исторического общества согласно пригласительным билетам. – Съезжаться начнут к семи часам, на экскурсию по музею. Миссис Эксбридж наняла восемнадцать гидов. – А кто пригласил миссис Эксбридж? Не скромничайте, миссис Кобб. Я знаю, и вы тоже, что столь рискованное предприятие вряд ли состоялось бы без вашего контроля. – О, спасибо, мистер К., – сказала она нараспев от смущения, – но это слишком большая честь. Миссис Эксбридж знает почти всё об антиквариате. Она хочет открыть антикварный магазин, когда кончится дело о разводе. – Жена Дона Эксбриджа? Я не знал, что у них проблемы. Очень жаль. – Квиллер, по собственному опыту, в бракоразводных процессах всегда стоял на стороне закона. – Да, жаль, – согласилась миссис Кобб. – Я не знаю, что там случилось. Сьюзан Эксбридж не говорит об этом. Она очень хорошая женщина. Но я не знаю его . – Я видел его пару раз. Он приятный малый с улыбкой и рукопожатием для всех и каждого. – Он болтун, знаете ли, потому у меня смутное представление об этой супружеской паре. Мы всегда воевали с болтунами и бюрократами в Центре. Они хотят сорвать работу двадцати антикварных магазинов. – Итак, что будет дальше после экскурсии по дому? – Мы пойдём в актовый зал, где вы произнесете речь. – Не речь – всего лишь несколько слов. Пожалуйста, дальше! – Потом брифинг и буфет с закусками и напитками. – Надеюсь, вы не станете печь семьдесят пять дюжин кексов для этих бессовестных обжор, – сказал Квиллер. – Подозреваю, большинство из них придут на вечер из-за ваших лимонно-ореховых бисквитов. Ваш друг будет? – Герб? Нет, он должен уехать завтра рано утром. Открывается охотничий сезон на оленей. Как насчёт котов? Останутся они на вечер? – Почему бы и нет? Юм-Юм проведёт вечер на холодильнике, а Коко насладится парадной обстановкой и показухой. Зазвонил телефон, и Коко прыгнул на стол в кухне, как будто знал, что звонит Лори Бамба из Мусвилла. Лори время от времени работала секретарём у Квиллера. Это была молодая женщина с длинными золотистыми косами и голубыми лентами, которые дразнили котов. – Привет, Квилл, – сказала она. – Надеюсь, я не помешала. Сегодня великий день! – Вы правы. Сегодня вечером у нас гости. Какие новости в Мусвилле? – Ник только что позвонил мне с работы и сказал, что я должна позвонить вам. Кто-то оккупировал вашу собственность на озере. По дороге на работу он видел машину, оставленную в лесу. Он удивился, неужели вы разрешили? – Ничего не знаю об этом. Плохие новости – все? Там полно земли, которая никак не используется. – Квиллер унаследовал озеро и земли вокруг него вместе с особняком в Пикаксе: восемьдесят акров лесистой местности с пляжем и бревенчатой хижиной. – Нельзя поощрять нарушение границ, – сказала Лори. – Они могут оставить кучу мусора, вырубить ваши деревья, устроить пожар… – Хорошо, хорошо, вы меня убедили. – Ник сказал, чтобы вы позвонили шерифу. – Я это сделаю. Ценю вашу заботу. Как там вообще в Мусвилле? Как ребенок? – Наконец-то он сказал первое слово. Он сказал «олень» очень отчетливо, мы решили, что, когда он вырастет, станет президентом Торговой палаты. Что я слышу? Коко что-то говорит? – Он хочет сказать вам несколько слов. Квиллер поднёс трубку к уху Коко, который вертелся и ёрзал от волнения. Потом последовала серия «йау», «ик» и мурлыканье. Когда разговор закончился, Квиллер заметил: – В английском языке шестьсот тысяч слов. У Коко есть только два, но он достигает такой музыкальности и смысла своими «йау» и «ик», что некоторые из наших ученых друзей обращаются к словарям. – Эта Лори действительно нашла подход к котам, – проговорила миссис Кобб с оттенком зависти. – Если бы Лори жила в Салеме триста лет назад, её сожгли бы на костре. Экономка выглядела расстроенной. – Думаю, я не нравлюсь Коко. |