Книга Кот, который плыл вверх по ручью, страница 21 – Лилиан Джексон Браун

Означает ли это, что Хэкет искал золото в заповеднике «Чёрный лес»? Законно ли это? Не потому ли он использовал вымышленное имя и записался под ним в журнале регистрации гостиницы?.. Постараемся разведать завтра.

Это была первая ночь в хижине у ручья. Квиллер положил голубую подушку кошек на одну из коек. Сиамцы с удовольствием устроились на ней, а Квиллер улегся на вторую кровать. Однако за ночь произошли некоторые перемещения, так что утром Квиллер обнаружил, что у него на подушке спит Юм-Юм, а Коко свернулся возле его колен. Так начался день самого богатого человека на северо-западе Соединенных Штатов.

Первым делом он покормил кошек и вычистил их туалет.

Затем позвонил цветочнице в Пикакс и заказал к премьере оперы букет, который должны были доставить в хижину Ханны Хоули.

— Что-нибудь эффектное — несколько листьев, но никаких трав и веточек, которые так любят флористы, — уточнил он и попросил, следуя театральному обычаю, написать на карточке: «Сломай ногу!» [11] . И никакой подписи. Пусть сама догадается!

Затем Квиллер поднялся на холм, чтобы позавтракать в гостинице. Он захватил с собой материал для колонки, которая выйдет в пятницу, — его нужно было отправить по факсу.

— Я сию же минуту отправлю, Квилл, — пообещал Ник Бамба.

— Не спеши! Крайний срок — полдень. Если материал прибудет слишком рано, на него набросится какой-нибудь ретивый редактор с синим карандашом, которому приспичит заменить несколько слов. Лучше, чтобы материал прибыл, когда они уже начинают волноваться из-за дырки в тысячу слов на второй полосе… Как Лори, Ник?

— Прыгает от радости, что съехала миссис Траффл.

Квиллера вдруг осенило: это миссис Траффл отбрасывала на гостиницу тёмную тень, а вовсе не несчастная Эльза Лимбургер. Он спросил:

— А кто эти тихие люди во второй хижине?

— Томпсоны. Она оправляется после болезни. Он каждый день занимается глубоководным ловом на съёмных судах. Ловит крупную форель, а потом они чистят её, замораживают и отправляют по его адресу. По крайней мере, так выходит по его словам… А вот ещё одна открытка, Квилл.

На открытке красовался дворец губернатора в Колониальном Уильямсберге. Квиллер сунул её в карман с апатичным видом.

— А что за фирменное блюдо сегодня, Ник?

— Фриттата [12] с итальянским соусом. Очень вкусная!

— Скажи мне, как старому другу: она действительно вкусная?

— Если не понравится, отошлёшь обратно на кухню и закажешь корнфлекс за счет заведения!

В столовой Квиллер наскоро просмотрел открытку от Полли:

Дорогой Квилл!

Антиквар пригласил нас сегодня на ланч. Очаровательный человек. Звонила домой. Кошки плохо едят. Ты бы не мог заехать и подбодрить их?

С любовью,

Полли

Квиллер хмыкнул в усы. Кот Полли совсем недавно согласился терпеть его общество, а чтобы добраться от Блэк-Крик до Индейской Деревни, где живут Брут и Катта, нужно проехать пол-округа, но…

Подошла официантка принять заказ, и он справился о фирменном блюде.

Она замялась, в нерешительности глядя на Квиллера.

— Знаете… мой последний клиент сказал, что сосиски слишком острые, а предыдущий заявил, что фриттата сухая, но ведь это всего лишь их личное мнение.

Квиллер решил взять яичницу с ветчиной, а официантке к обычным двадцати процентам на чай добавил ещё немного — за честность.

Вернувшись в хижину номер пять, он позвонил официальному историку Мускаунти. Гомер Тиббит, которому давно перевалило за девяносто, жил вместе с «молодой» женой, которой было всего восемьдесят восемь, в деревне пенсионеров, носившей название «Уголок на Иттибиттивасси».

Трубку взяла Рода:

— Легки на помине! Мы только что говорили о вас за завтраком. Как раз сейчас Гомер отдыхает после завтрака…

— Кто это? Кто это? — раздался пронзительный голос её мужа.

— Средства массовой информации, — ответила она, передавая Гомеру трубку беспроводного телефона.

Двое мужчин обменялись дружескими шутками.

— Старый плут! Чего это вы разоспались в середине утра?

— Ах вы нахальный щенок! Звоните моей жене, думая, что я сплю!

— Как вам погода?

— Откуда мне знать о погоде? Рода же меня не выпускает!

— Я слышал, Гомер, что вам с большим успехом заменили коленную чашечку.

— Да так удачно, что я подумываю ещё кое-что себе заменить, если только вы будете донором.

Только после этого традиционного обмена любезностями Квиллер задал вопрос:

— Была ли когда-нибудь в Мускаунти золотая лихорадка?

— Ну что ж… — задумался Гомер. — Была золотая лихорадка бедняков в девятнадцатом веке, прежде чем открыли настоящее золото: уголь и древесину — вот на чем наживали состояния. На моей памяти периодически возникали истории вокруг золота, но они ничем не кончались. Если хотите знать моё мнение, то во дворах у людей в кофейных банках спрятано больше золотых монет, чем когда-либо…

Рода выхватила у него трубку:

— Спросите мистера Мак-Мёрчи. Он продавал оборудование для промывки золотоносного песка.

Гомер снова отобрал у жены трубку:

— Спросите у Торнтона Хаггиса. Он брал своих мальчиков мыть песок.

Не откладывая дело в долгий ящик, Квиллер тут же позвонил камнерезу, делавшему надписи на надгробиях — сейчас он ушёл в отставку, — и договорился встретиться за ланчем. Торнтон был одной из самых интересных личностей, с которыми доводилось встречаться Квиллеру в этом северном округе. Он окончил университет в Центре — изучал историю искусств, затем вернулся домой и занялся семейным бизнесом — памятниками. Отойдя от дел, Торнтон стал волонтером: помогал в Центре искусств, а сейчас играл роль хозяина салуна в спектакле, воссоздающем прошлое. Квиллера не удивило, что Торн занимался золотоискательством.

Они договорились встретиться в Мусвилле, в «Бяке-Кулебяке». Только заведение, где подавали лучшие кулебяки в округе, могло рискнуть и взять себе такое название. А пока что Квиллер и сиамцы сидели на веранде, наслаждаясь лесной тишиной.

Коко поболтал с белкой, которая случайно оказалась у самой веранды, и навострил уши, когда с ручья донеслось кряканье. Квиллер быстро надел на него шлейку и прокатил на плече к ручью. Две утки безмятежно скользили по воде, за ними следовал выводок из девяти утят.