Онлайн книга «Вкус ледяного поцелуя»
|
Пока Петьку отпаивали водой, Лукьянов еще раз проверил сумку, в косметичке под пудрой лежал листок бумаги с адресом. Он прочитал его вслух, а я усмехнулась. По этому адресу проживала Елена Иванова. Теперь сомнения окончательно оставили меня. Иванова встретила подругу и привела ее на квартиру тетки Мещерякова. Там Серафимович и ночевала перед своей кончиной. Утром отправилась в универмаг, где работала подруга, и нашла свою смерть. – Когда сумку подобрал? – спросила я. – Вчера… нет… два дня назад. Ага. У дворничихи спросите, она подтвердит, я на помойку в Варварином дворе всегда заглядываю. Народ там представительный, пиво любят, бутылки выбрасывают… Лень сдавать, буржуи хреновы… Зашел, не спеша просматриваю, что бог послал, а в уголке под мусором сумка. Вроде как нарочно спрятали, ну я вытащил, а тут как раз дворничиха. Поскандалил с ней малость и бегом домой. – Нашел сумку два дня назад, а на рынок понес только сегодня? – усомнилась я. – Да пил я эти дни. Цыганов за гараж расплатился, – обращаясь к участковому, пояснил он. – Я ему погреб рыл, кирпичом выкладывал, любо-дорого посмотреть. С ним и пил, то есть сначала с ним, а потом с соседом, Вовкой. Ну и еще люди были, сейчас не вспомню. А сегодня проснулся, башка трещит, похмелиться бы, а пусто. И деньги тю-тю. Оттого и пошел на толкучку с сумкой этой проклятой, век бы ее не видеть. Лучше б дворничихе отдал, пусть бы у нее голова теперь болела. Я набрала номер Вешнякова, коротко поведала ему о сумке и Петьке, что страдал напротив. – Поскучай еще немного, – вздохнула я, обращаясь к страдальцу. – Сейчас подъедет наш товарищ, запишет твои показания. – И посадит, – горестно добавил Петька. Участковый забеспокоился. – Не за что тебя сажать, – сказала я. – Получишь благодарность, словесную, конечно, за помощь следствию. Мы покинули комнату, слыша, как Петька заныл: – Иваныч, слыхал, мне благодарность обещали. Ты б налил мне чуток, я знаю, у тебя есть. – Чего мелешь, сейчас люди приедут, а ты с похмельной рожей. – Нальет, – как и я, прислушиваясь к разговору, заметил Лукьянов. Я пожала плечами. – Заглянем еще раз на квартиру тетушки, – предложила я. – Зачем, и так ясно, ночь Серафимович провела именно там. – Вдруг там осталось что-то интересное? – Пусть менты ищут, они зарплату за это получают. – Плевая у них зарплата, я б за такую савраской бегать не стала. – Так они и не бегают. – Вот именно. Так что пойдем глянем на жилище. В квартире не так давно закончили ремонт. Из мебели – кухонный гарнитур, диван в гостиной и телевизор на подоконнике. На диване аккуратной стопочкой постельное белье. Я на всякий случай проверила шкафы. Чай, соль, бутылка масла, две картофелины, сморщенные, с отростками. – Довольна? – заглядывая в кухню, спросил Лукьянов. Что я могла ответить? – Никаких тайников я не обнаружил, – продолжил Саша. – Да и глупо было что-то оставлять здесь. Ванька узнал об убийстве, выбросил вещи и смылся от греха подальше. – Чего-то я недопонимаю, – хмуро глядя в окно, сообщила я. – Чего? – Приезжает подруга, так? Иванова ее встречает. Тут же пасется ее дружок, но близко не подходит. Подругу Иванова ведет не к себе домой, а на эту квартиру, хотя репутация возлюбленного ей должна быть хорошо известна. Я имею в виду тот факт, что он ни одной юбки не пропускает. – Ну и что тебя смущает? – Все, – лаконично ответила я. Лукьянов усмехнулся. – Подружка из тюрьмы не так давно вернулась, чего ж ее в дом тащить, с мужем знакомить? – А зачем тогда дружбу с ней водить? – Может, не было никакой дружбы? Может, их связывали исключительно деловые отношения? – И какие у них дела? – Поехали к учителям, вдруг узнаем что-нибудь путное. Поторопи своего Вешнякова. Вешняков, легок на помине, появился сам: мы встретились возле подъезда. – Ну, что? – спросил он, косясь на Лукьянова. – Соседка видела женщину в сером плаще. – Похоже, это Серафимович, – сказал Артем. – Похоже, – согласилась я. – Кого-нибудь из учителей нашел? – Вот адрес классного руководителя Ивановой и Серафимович. Что за дерьмо у нас вырисовывается? – вдруг спросил он с тяжким вздохом. – Ну, дерьма у нас всегда немало, – решила успокоить его я. – Такого вроде еще не было. Час назад получили телефонограмму: в прошлый четверг в Омске был убит Вадим Краснов. Нашли на скамейке в парке с перерезанным горлом. – Интересная новость, – присвистнул Лукьянов. – Не успел парень выйти из тюрьмы… – Ага. Похоже, кто-то ждал этого момента. – Месть за убитую девочку? – нахмурилась я. – Допустим. А две другие женщины: Иванова и Тюрина? – Они учились с Серафимович в одной школе, и очень может быть… – Вот тебе и маньяк, – вздохнул Вешняков. – Зорро хренов. Может, мы того… фантазируем? – Может. Мы поедем к учительнице, потом заглянем к матери погибшей девочки, она-то должна знать или, по крайней мере, догадываться, кто такой Зорро. Мы простились с Артемом и отправились к Сталине Васильевне Белобородько, так звали бывшего классного руководителя. Она нас ждала, предупрежденная Вешняковым по телефону. Женщине было лет семьдесят, седые волосы тщательно уложены, элегантное платье. В старой даме было что-то аристократическое. Женщина поздоровалась, провела нас в кухню, быстро сервировала стол, чай у нее был восхитительный. Заметив мою улыбку, она пояснила: – Ученик привозит из Японии. Бывший ученик, я имею в виду. Теперь он глава крупной фирмы, очень хороший мальчик. – Артем Сергеевич предупредил, о чем мы хотели поговорить с вами? – спросила я. – Да. О той ужасной истории. До сих пор не могу вспоминать без содрогания. – Вы извините, мы не из праздного любопытства. – Я понимаю, и все же… |