Книга Два сапога не пара, страница 49 – Джанет Иванович

- Симпатичный парень, - добавила она. – Но не очень дружелюбный.

- Вы заметили машину, на которой он ездил?

- Милая, я заметила все, что с ним связано. Он водил синий фургон. Не из этих чепуховых микроавтобусов, а настоящий рабочий. Из тех, у которых нет окон.

- А вы не засекли номер? – спросила я.

- Черт возьми, нет. Его номер меня не интересовал.

Я поблагодарила ее и уединилась в своей машине, чтобы выпить холодного кофе. Время от времени я выходила, дабы размять ноги. Потом сделала получасовой перерыв на обед, а когда вернулась, здесь ничего не изменилось.

В три часа ко мне сзади подъехал Морелли. Он выбрался наружу и уселся рядом со мной на сиденье.

- Проклятье, - воскликнул он. – Да тут околеешь.

- Это что, случайная встреча?

- Келли проезжал мимо по пути на работу. Он увидел «бьюик» и стал тут же принимать ставки, с кем ты трахаешься в мотеле.

Я сцепила зубы.

– Вот черти.

- Так что ты здесь делаешь?

- Проведя отличную розыскную работу, я обнаружила, что Кенни остановился здесь, зарегистрировавшись под именем Джон Шерман.

Волнение вспыхнуло на лице Морелли.

– Ты провела опознание?

- Оба служащих, как дневная администраторша, так и дежуривший ночью, узнали Кенни на фотографии. Он водит большой синий фургон, и последний раз его видели вчера утром. Я приехала сюда вчера ранним вечером и сидела до часу ночи. А возвратилась сегодня утром в шесть тридцать.

- И никакого признака Кенни.

- Никакого.

- Ты побывала в его комнате?

- Еще нет.

- Горничная уборку делала?

- Нет.

Морелли открыл дверь.

– Давай взглянем.

Морелли назвал себя и попросил у служащей ключ от номера 17. Он постучал дважды в дверь номера. Никто не откликнулся. Потом отпер дверь, и мы вошли.

Постель нетронута. Темно-синяя матерчатая сумка лежала открытой на полу. В сумке были носки, шорты и пара черных футболок. Фланелевая рубашка и джинсы были перекинуты через спинку стула. Бритвенный набор лежал открытым в ванной.

- Сдается мне, что он бежал в панике, - произнес Морелли. – Полагаю, он тебя вычислил.

- Невозможно. Я припарковалась в самом темном углу стоянки. А как бы он узнал, что это я?

- Сладкая моя, тебя каждый узнает.

- Эта ужасная машина! Она испоганила мою жизнь. Моя карьера из-за нее летит к черту.

Морелли ухмыльнулся.

– Слишком много требуешь от машины.

Я попыталась принять высокомерный вид, но трудно проделать подобное, когда зубы твои стучат от холода.

- И что теперь? – спросила я.

- Сейчас я поговорю с администраторшей и попрошу ее позвонить мне в случае, если Кенни вернется. - Он мельком окинул меня взглядом с ног до головы. – Ты выглядишь так, будто спала в этой одежде.

- Как вчера прошло со Спиро и Луи Муном?

- Не думаю, что Луи Мун замешан. У него нет того, что для этого требуется.

- Сообразительности?

- Связей, - пояснил Морелли. - Кто бы не имел оружие, он его продал. Я кое-что проверил. Мун не вращается в подходящих кругах. Мун даже бы не знал, как выйти на такие круги.

- А что насчет Спиро?

- Не готов мне исповедоваться. - Морелли выключил свет. – Тебе надо вернуться домой, принять душ и переодеться к ужину.

- Ужину?

- Кастрюля жаркого в шесть.

- Ты же несерьезно.

Усмешка вернулась на место.

– Я заберу тебя в четверть шестого.

- Еще чего! Сама доеду.

Морелли был одет в коричневую кожаную куртку-пилот и красный шерстяной шарф. Он снял шарф и обернул его вокруг моей шеи.

- Ты, видно, замерзла, - произнес он. – Ступай домой и погрейся.

Затем он, не спеша, вышел из мотеля.

Все еще накрапывало. Небо было свинцово-серым, а настроение мое - ему под стать. У меня была хорошая наводка на Кенни Манкузо, а я ее профукала. Я постучала себя ладонью по лбу. Дура, дура, дура. Сидела тут в этом огромном дурацком «бьюике». Где были мои мозги?

Мотель находился в двенадцати милях от моих апартаментов, и всю дорогу я себя разносила в пух и прах. Я сделала короткую остановку у супермаркета, заправила Большого Голубого горючим. И к тому времени, когда въехала на родную стоянку, я уже совсем расстроилась и пала духом. У меня три раза были шансы поймать Кенни: в доме Джулии, в магазине, а нынче в мотеле, и я все испоганила.

Наверно, на этой стадии своей карьеры мне следует придерживаться преступников более низкого пошиба, типа мелких магазинных воришек или пьянчужек-водителей. К несчастью, плата за этих злоумышленников не могла продержать меня на плаву.

Я занималась самобичеванием, пока ехала в лифте и шла через холл к своей квартире. На двери я заметила приклеенную записку от Диллона. Записка гласила: «Забрал твою посылку».

Я вернулась к лифту и нажала кнопку цокольного этажа. Лифт открылся в небольшой вестибюль с четырьмя свежевыкрашенными под серый линкор дверями. Одна дверь вела к складским ячейкам, которые использовали жители, вторая открывалась в бойлерную, где что-то зловеще громыхало и булькало. От третьей двери шел длинный коридор с комнатами, предназначенными для обслуживания здания, а за четвертой на бесплатном довольствии жил Диллон.

Меня всегда охватывала клаустрофобия, когда я спускалась сюда. Но Диллон уверял, что такой стиль жизни ему прекрасно подходит, а шум бойлерной служит прекрасным успокаивающим средством. Он приклеил записку к своей двери, в которой говорилось, что он будет дома в пять.

Я возвратилась домой, дала Рексу несколько изюмин и кукурузные чипсы, а потом надолго залезла под горячий душ. Я выползла оттуда красная, как ошпаренный омар, и с затуманенными от хлорки мозгами. Потом плюхнулась на кровать и стала размышлять о своем будущем. Продолжалось это очень недолго. Когда я проснулась, было уже без четверти шесть, и кто-то долбил в мою дверь.

Закутавшись в халат, я поплелась в прихожую. Потом посмотрела в глазок. Это был Джо Морелли. Я вскрыла дверь и взглянула на него, не снимая цепочку.

– Я только что из душа.

- Буду признателен, если ты пустишь меня, прежде чем выйдет мистер Уолески и устроит мне допрос третьей степени.

Я сняла цепочку и открыла дверь.

Морелли сделал шаг в фойе. Рот его неимоверно скривился.

– Жуткая прическа.

- Я в некотором роде спала.