Книга Шотландская любовь, страница 28 – Карен Рэнни

Сегодня Рани оделся по европейской моде – брюки, рубашка, жилет, а на крючке висел сюртук. Однако кроме того, что он сменил привычную тунику и мягкие штаны на европейскую одежду, за те месяцы, что Гордон не видел его, Рани не изменился ни капли: такой же невысокий, сухощавый, с прямыми черными волосами до подбородка.

– У тебя что, глаза на затылке? – полюбопытствовал Гордон.

– Я видел тебя в окно, – сказал Рани и убрал наконец-таки в сторону свои записи. Его карие глаза смотрели на Гордона не мигая. Потом Рани улыбнулся и, встав со своего места, обнял Гордона. – Рад тебя видеть, друг мой.

– И я тебя, Рани. Как прошло путешествие? Сносно?

Рани покачал головой из стороны в сторону: жест обозначал, что плавание далось ему не легко и не тяжело, а как-то средне. Будучи индусом, Рани о большей части вещей предпочитал молчать, и преуспел в этом искусстве, что делало его человеком для Ост-Индской компании совершенно загадочным.

Уроженец Хайдарабада, штата, не поддержавшего сипайское восстание, Рани оказался незаменим в вопросах снабжения для группы войск, которой командовал Гордон. Он давно подозревал, что Рани – принц Хайдарабада или по крайней мере человек ну очень благородного происхождения. Образованностью он не уступал Гордону, а иногда и превосходил его, а изысканность манер и умение владеть собой выдавали в нем человека, которому много и часто досаждали подчиненные и мелкие чиновники.

Хотя, возможно, так Рани реагировал на постоянную предвзятость: «Он чужеземец, сэр».

Гордону часто доводилось слышать эти слова от собственных сержантов.

Ему, как шотландцу, и самому приходилось сталкиваться с предвзятостью и несправедливостью. Возможно, именно это подвигло его изначально встать на защиту Рани. Так началась их дружба, долгие разговоры – и взаимная заинтересованность в том, что вскоре может стать совместным открытием.

– Ты давно здесь? – спросил Гордон.

Рани вернулся за стол и махнул рукой:

– Всего два месяца.

– Почему же не сообщил раньше?

– Не было нужды, Гордон. Я прекрасно устроился.

Гордон обвел взглядом кабинет:

– Надеюсь, ты не здесь спишь?

Рани покачал головой и улыбнулся:

– Я снял замечательную комнату в доме очень понимающей шотландской леди.

Это означает, что его домовладелица отнеслась к нему без излишних предрассудков. Они множество раз обсуждали нетерпимость каждого из народов.

– Я шотландец, Рани. В Шотландии человека ценят за то, что он собой представляет. Чем более ты независим, тем лучше.

Рани только улыбнулся: об этом они тоже говорили уже тысячу раз.

Гордон взял табурет и уселся напротив друга.

– Предполагалось, что ты будешь моим гостем.

– Работодатель не принимает у себя работников, как гостей, – ответил Рани, продолжая улыбаться.

– Я бы сказал, что мы партнеры.

Их отношения походили на симбиоз в определенном смысле слова. Он нуждался в Рани, чтобы вывести и опробовать формулу. Рани нужно было место, чтобы изготавливать взрывчатку, и финансовая поддержка. Вместе они могли воплотить каждый свою мечту.

Рани жаждал послужить своей семье и народу. А он? Какова его цель? Не столько богатство, сколько независимость. Он был верным слугой Короны, исполнительным офицером, послушным сыном. Но бывал ли он самим собой?

– У меня хорошие новости. – Рани взял со стола лист бумаги. – Я закончил с подсчетами. – Он протянул документ Гордону. – По-моему, у нас есть формула превосходной взрывчатки.

Гордон посмотрел на документ, но ему было трудно угнаться за мыслью Рани. В отличие от него он не ученый, он солдат. Он видел, как рвутся пушечные ядра, видел, как застит поле битвы черный дым, он изобрел способ повысить меткость ружей – но все это лишь потому, что с детства пропадал на фабрике. Дымный порох был знаком ему, как грохот битвы, – но все остальное требовало участия экспертов.

– Что требуется от меня?

Рани вытащил листок бумаги из нагрудного кармана и протянул ему:

– Несколько ингредиентов.

– Постараюсь достать.

Рани кивнул:

– Как только у меня все будет, можно будет приступать к испытаниям.

Скоро всему Инвергэр-Глену будет известно о его замыслах.

Отец называл его анархистом – в переносном смысле слова. Несмотря на то что Гордон часто сомневался в правоте вышестоящих чинов, он ни разу не нарушил приказа. Он хоть и знал, что высшие эшелоны британской армии в основном состоят из скучающих сынков богатых пэров, которым больше нечем заняться, кроме как играть в солдатики, – все равно скрепя сердце подчинялся их планам.

Теперь же мысль о том, что он может делать все, что угодно, и ни перед кем не отчитываться, очень развеселила Гордона. Да, уже через несколько недель он сможет устроить взрыв, который потрясет мир до основания.

– Что значит – он хочет печенья? – непонимающе уставилась Шона на кухарку. – Кто ест печенье в это время дня?

– Он хочет что-то наподобие лепешки, только не сладкое.

Помощница кухарки из Ратмора оказалась действительно очень искусной в кулинарных делах. В этот момент она хмуро взирала на две кадки с поднимающимся тестом.

Выпечку хлеба пришлось приостановить, дабы выполнить пожелание мистера Лофтуса. К несчастью, никто из них не понимал, что именно ему понадобилось.

– Он хочет, чтобы они были большие и пышные, и чтобы их можно было макать в подливку.

– Тогда дайте ему лепешек, – предложила Шона. – Вы можете сделать их круглой формы?

Кухарка кивнула и спросила:

– А изюм класть?

По мнению Шоны, изюм не больно-то сочетался с подливкой, поэтому она покачала головой:

– Нет. И сделайте их пряными, а не сладкими. Думаю, это его устроит.

Был еще только час дня, а Шона уже чувствовала себя изрядно измотанной. Сколько она ни пыталась вовлечь мистера Лофтуса в разговор о Гэрлохе – тщетно. Казалось, гораздо больше он думал о том, чтобы набить свой желудок.

Она поразилась, сколько всего он съел на завтрак. Очевидно, еды им хватит всего на неделю-другую, не больше. Мистер Лофтус кое-что привез с собой, не так много, как хотелось бы, но все-таки. Гордон снабдил их кормом для лошадей. По крайней мере с голоду они не умрут.

Может, у мистера Лофтуса какая-то редкая болезнь, связанная с постоянным голодом?

Сиделку его, Элизабет, она видела за сегодняшний день дважды: в первый раз за завтраком и во второй, когда та пришла за горячей водой для бритья мистера Лофтуса. Наверное, Хельмут, помимо всего прочего, исполнял также при хозяине обязанности камердинера.