Книга Шотландская любовь, страница 68 – Карен Рэнни

Мистер Лофтус заседал в пиршественном зале. Ногу его, измученную подагрой, Элизабет устроила повыше. Его лицо, обычно суровое, освещала дружелюбная улыбка. Несколько гостей столпились вокруг него – наверняка расспрашивают о том, какие перемены планируются в Гэрлохе, если сделка состоится. В любом случае деньги американца покроют все возможные тревоги и хлопоты жителей Инвергэр-Виллидж.

Если Гордон и танцевал, она не видела. И уж совсем никакого дела ей не было до того, с кем он мог бы танцевать в этот вечер. Ну вот вообще никакого.

Фергус с мрачным видом смотрел на гостей. Ему праздник был не по душе, и он даже не пытался это скрыть.

Когда-то Шона умела шутками и поддевками поднимать брату настроение, но сейчас он так закрыт, что бесполезно было пытаться его разговорить.

Впрочем, это не означало, что она не могла его подразнить.

– Вы с Элизабет еще не поговорили?

Он нахмурился. Ох и устала же она от его тяжелых взглядов!

– Знаешь, тебе лучше бы согласиться на продажу Гэрлоха, – внезапно проговорила она. – Если будешь при деньгах, Элизабет согласится выйти за тебя замуж.

– Ты, Шона, по-моему, не в том положении, чтобы раздавать советы. Разберись сначала со своей жизнью.

Фергус сказал правду, и его слова отозвались болью в сердце.

– Я тебе не мама и не нянька, но кто-то же должен о тебе позаботиться, когда ты явно нуждаешься в помощи. Я не имею в виду твою ногу. Я про твое сердце.

Фергус снова нахмурился.

Шона встала и покачала головой.

– Эй, вы снова бодаетесь?

Она обернулась и увидела Гордона. Он держал в каждой руке по стакану виски и один молча протянул Фергусу.

– Никто не бодается. Просто во мнениях не сошлись.

Гордон кивнул кому-то из знакомых и, рассеянно извинившись, ушел, словно ее общество его моментально утомило. Шона посмотрела ему вслед.

– Ты до сих пор его любишь, – заметил Фергус, окинув ее внимательным взглядом.

– Не говори глупостей.

– Ты все еще его любишь, – повторил он с грустной улыбкой.

Нет, правда, хватит уже это повторять!

– Если бы мне приказали выйти за Гордона, я бы подчинилась и наверняка жила бы с ним счастливо до скончания дней. Я знала все его достоинства, которые со временем неизбежно узнает жена.

– Когда это ты подчинялась чьим-то приказам? – спросил Фергус.

Шона проигнорировала его замечание, сосредоточившись на своей внезапной исповеди:

– Но за последние семь лет я твердо приучила себя видеть только его недостатки.

– А у него их много?

– Он гордый, упрямый и… невыносимый, – пробормотала она.

– О тебе можно сказать то же самое.

Шона не собиралась на это отвечать.

– Думаю, ему эти качества необходимы были, чтобы стать самим собой, – продолжил Фергус.

Шона с удивлением на него посмотрела.

– Гордон всю жизнь то бегал от отца, то старался заслужить его одобрение. – Фергус прислонился к стене. – В конце концов он перестал считаться с мнением старика. – Он поглядел в потолок. – Осмелюсь предположить, его интересует мнение очень немногих людей. – Он медленно повернулся к ней. – Входишь ли ты в их число?

Не ответив, Шона оставила брата, чтобы уделить внимание гостям. Если повезет, никто из них не станет говорить с ней о Гордоне.

– Они друг друга на дух не переносят, да? – проговорила Мириам Лофтус.

Она, наверное, облилась духами с головы до ног. Если бы Фергус не ушел так глубоко в свои мысли, приторный цветочный аромат мог бы заранее предупредить о ее приближении.

– Кто?

– Сэр Гордон и Шона.

Ее наблюдение было столь абсурдным, что Фергус даже не нашелся что ответить. Через несколько секунд, правда, он понял, что Мириам видит то, что они сами хотят продемонстрировать публике.

– Они старые друзья, – осторожно ответил Фергус, не желая вдаваться в подробности прошлого сестры.

– Он выглядит впечатляюще. Я имею в виду в килте.

Фергус с досадой покосился на нее. Сам он тоже был в килте. Но это никого не впечатлило.

К примеру, Элизабет посмотрела на него и сразу отвернулась. Вспомнила ли она Крым?

Когда умирал кто-то из его людей, ему об этом сообщала Элизабет. Сколько раз она брала его за руку, пытаясь утешить без слов. Да и правда, разве справедливо, что человек, выживший после ранения, умирал от инфекции? Элизабет понимала всю опасность ситуации и даже предупреждала его, что не нужно приходить в лазарет так часто.

– Это может плохо кончиться для вас, – сказала она как-то раз.

– А вы будете горевать, если это случится?

Тогда она изменилась в лице, безмятежность ушла, а на ее месте появилась печаль. Он вскоре после этого ушел, стесняясь собственных слов. Это было до того, как он набрался смелости и признался ей в любви.

Нет существа уязвимее, чем влюбленный мужчина. Или влюбленный мужчина накануне битвы.

Мириам что-то сказала, и он, отогнав от себя туманные воспоминания, снова обратил внимание на нее. Мириам Лофтус, кажется, нутром чует, если вдруг кто-то думает не про нее.

И как ему только в голову могла прийти мысль ухаживать за ней? Нет, на это он не пойдет, даже чтобы спасти Гэрлох.

Она наконец-то ушла, задевая юбками танцующих и с улыбкой принимая комплименты. Из нее выйдет никудышная хозяйка, Гэрлох заслуживает лучшего.

Бог в помощь тому, кто решил на ней жениться, она устроит ему веселенькую жизнь. Может, конечно, в браке Мириам остепенится, но это вряд ли. Глубины ей не хватает. В жизни не все продается и не все покупается – ей еще предстоит усвоить этот урок.

Пришел Гордон, принес еще виски.

– Ты ясновидящий? – осведомился Фергус.

– Нет, просто я твой друг.

Гордон сел в то же самое кресло, которое несколько минут назад занимала Шона.

– Пора мне сыграть роль заботливого старшего брата, – заявил Фергус.

– Да что ты говоришь? – безо всякого интереса отозвался Гордон.

– Семь лет назад я мог бы стать дядей, и только чудо меня от этого спасло. Но я не уверен, что такое везение продлится долго.

Выражение лица Гордона разительно изменилось. Ага, теперь он заинтересовался. Вовремя, ничего не скажешь.

– Ты знал?

– Вся округа знала. Или ты думаешь, что ваши встречи в лесной хижине были для кого-то тайной?

Судя по виду Гордона, именно так он и думал.

– Ты что, не знал, что жизнь Имри много десятков лет служит пищей для сплетен? Мы развлекаем всю деревню.