Книга Статистическая вероятность любви с первого взгляда, страница 31 – Дженнифер Смит

Вот и у Оливера сейчас был примерно такой вид — не столько грустный, сколько недоумевающий. Хедли никогда раньше не сталкивалась близко со смертью. Трое ее покойных родственников умерли еще до ее рождения или когда она была совсем маленькой, и она не могла осознать потерю. Почему‑то ей всегда представлялось, что горе должно быть, как в кино, — потоки слез и глухие рыдания. Но здесь и сейчас никто не потрясал кулаками, бессильно грозя небу, никто не падал на колени и не воссылает проклятия.

У Оливера был такой вид, словно его сейчас вырвет. Сероватая бледность его лица особенно резко выделялась, контрастируя с темным костюмом. Он то и дело моргал, в его глазах застыло затравленное выражение, как будто у него что‑то болело, но он никак не мог понять, где же находится источник боли.

В конце концов он прерывисто вздохнул:

— Прости, что не сказал…

— Нет‑нет! — Хедли покачала головой. — Это ты меня прости. Я ни с того ни с сего вообразила…

Снова молчание.

Оливер опять вздохнул:

— Странно как‑то, правда?

— Что странно?

— Ну, не знаю, — усмехнулся он. — То, что ты вдруг появилась на похоронах моего отца…

— А, это…

Оливер наклонился, срывая пару травинок, и принялся машинально раздирать их на кусочки.

— А вообще все странно. Я вот думаю: может, ирландцы правильно делают, что устраивают по такому случаю пирушку. А то от всего этого… — Он подбородком указал в сторону церкви. — От всего этого можно спятить.

Хедли комкала подол своего платья и не знала, что сказать.

— Хотя и пировать повода особого нет, — проговорил Оливер с горечью, роняя обрывки травы на землю. — Придурок он был, что уж теперь притворяться?

Хедли смотрела на него с изумлением. А Оливеру, кажется, полегчало.

— Я с самого утра об этом думаю. Собственно, не с утра, а уже восемнадцать лет. — Он вдруг улыбнулся. — Знаешь, ты опасная женщина!

— Я?

— Ну да. — Оливер откинулся на спинку скамьи. — С тобой я становлюсь слишком честным.

На фонтан уселась птичка и начала понапрасну тыкать клювиком в камень. Воды в фонтане уже давно не было, осталась только потрескавшаяся корка грязи. Птичка улетела, быстро превращаясь в крошечную точку в небе.

— Как это случилось? — тихо спросила Хедли.

Оливер не ответил. Даже не посмотрел на нее. За деревьями, за оградой сада, люди, приехавшие на похороны, темными тенями расходились к своим машинам. Небо снова стало серым и тусклым.

Через какое‑то время Оливер, кашлянув, спросил:

— Как прошла свадьба?

— Что?

— Свадьба. Как все прошло?

Хедли пожала плечами.

— Нормально.

— Ну расскажи! — попросил Оливер с таким умоляющим видом, что Хедли, вздохнув, начала рассказывать.

— Шарлотта, оказывается, славная. — Хедли сложила руки на коленях. — Очень даже славная, просто злость берет.

Оливер улыбнулся и стал наконец‑то похож на себя самого — того, каким он был в самолете.

— А твой папа?

— Да вроде счастлив, — севшим голосом ответила Хедли.

Она не могла заставить себя упомянуть о ребенке. Ей казалось, если произнести это вслух, все станет явью. Вспомнив о книге, она потянулась к рюкзаку.

— Я так ее и не вернула.

Взгляд Оливера остановился на обложке.

— Я немножко почитала, когда ехала сюда, — начала Хедли. — Оказывается, хорошая книжка.

Оливер перелистывал страницы — как тогда, в самолете.

— А как ты меня нашла?

— Кто‑то из гостей сказал про похороны в Паддингтоне.

При слове «похороны» Оливер вздрогнул.

— И не знаю… Меня как будто что‑то подтолкнуло.

Оливер кивнул, аккуратно закрывая потрепанный томик и возвращая его Хедли.

— У моего отца было первое издание. — Губы Оливера покривились. — Он держал его на верхней полке у себя в кабинете. В детстве я часто смотрел на эту книгу издали. Мне объяснили, что это очень дорогая вещь.

Хедли, прижав свою книгу к груди, ждала продолжения.

Оливер продолжал чуть мягче:

— Я всегда думал, что отец ценит ее только из‑за стоимости — при мне он никогда ничего не читал, кроме юридических документов. Но иногда он вдруг начинал цитировать что‑нибудь оттуда. — Оливер невесело засмеялся. — Это ужасно ему не шло. Словно продавец из мясного отдела ни с того ни с сего начнет петь или бухгалтер пустится отбивать чечетку.

— Может, у тебя сложилось о нем неверное представление…

— Не надо!

— Что не надо?

Глаза Оливера вспыхнули.

— Не хочу о нем говорить!

Он потер рукой лоб, потом запустил пальцы в волосы. Налетевший ветер пригибал траву у их ног, словно развеивая тяжелую атмосферу. Музыка внезапно оборвалась, будто кто‑то велел органисту прекратить играть.

— Ты сказал, что можешь быть со мной честным, — начала Хедли, обращаясь к сгорбленной спине Оливера. Он оглянулся через плечо. — Ладно, вот и поговори со мной. Давай честно.

— О чем?

— О чем хочешь.

И тут он неожиданно ее поцеловал. Совсем не так, как в аэропорту; тот поцелуй был нежным, тихим, прощальным, а сейчас Оливер с каким‑то отчаянием прижался к ее губам, и Хедли, закрыв глаза, подалась навстречу. Потом, так же неожиданно, Оливер отстранился. Они сидели и смотрели друг на друга.

— Я не то имела в виду, — заговорила Хедли.

Оливер криво улыбнулся:

— Ты сказала — быть честным. Это самое честное, что я сделал за сегодняшний день.

— Да я про твоего отца! — Хедли против воли почувствовала, как горят ее щеки. — Может, тебе легче станет, если ты…

— Если я — что? Скажу, что мне его ужасно не хватает? Что я подыхаю от тоски? Что сегодня худший день в моей жизни?

Оливер вскочил, и на какую‑то жуткую секунду Хедли показалось, что он сейчас уйдет. Но он всего лишь принялся расхаживать взад‑вперед — высокий, худой и невероятно красивый в рубашке с подвернутыми рукавами. Вот он остановился и обратил к ней гневное лицо.

— Слушай: сегодня, вчера, всю неделю — одна фальшь! Ты считаешь, твой отец поступил ужасно? По крайней мере честно! У него хватило характера не пересиливать себя. Наверное, все это ерунда, но, как я понял, он счастлив, и твоя мама счастлива, и всем хорошо.

«Всем, кроме меня», — подумала Хедли, но вслух ничего не произнесла. Оливер снова начал метаться. Хедли следила за ним, как за мячиком во время теннисного матча: туда‑сюда, туда‑сюда.