Онлайн книга «Аргентинец»
|
Он все понял. Саблин в оцепенении слушал глухие удары сердца: «Вот и приехали…» Но Осип смотрел не на него, а на Клима. — Так-так… Что ж ты Нинку с собой взял? — насмешливо спросил он. — Не боишься, что ее тут пристрелят? Клим молчал, прикусив губу. Осип выдернул у него из рук документы, достал карманный фонарь и внимательно просмотрел бумаги. Потом с усилием разорвал всю пачку — и пропуска, и аргентинский паспорт. Лицо его исказилось от нервной гримасы. Он направил фонарь Климу в глаза. — Мне как сказали, что ты в четвертом вагоне, я сразу сюда… Вот, думал, дружка своего встречу — вместе на фронт поедем. — Осип обернулся к красноармейцам: — Они к белым пробираются — семейно, так сказать. Вы, Варфоломей Иванович, тоже к Деникину собрались? Любочка не нужна оказалась? Саблин дергал себя за ворот гимнастерки, будто тот душил его. — Обыскать здесь всё! — приказал Осип солдатам. — Прощупайте одежду, драгоценные камни могут быть в карандашах, в свечках, в хлебе; монеты прячут в подметках или обтягивают тканью и пришивают вместо пуговиц. А ты на выход, — приказал он Климу. Нина вцепилась в него: — Нет! Пожалуйста… не надо! Осип отшвырнул ее так, что она ударилась о стол. — Господа, да вы с ума сошли! — ахнула Софья Карловна. Клима выволокли наружу. — Стойте! — закричал Саблин. Растолкав солдат, он рванулся следом в коридор, в громыхающий тамбур. — Открой дверь, чтоб кровью тут не напачкать, — велел Осип насмерть перепуганному проводнику. Распахнутая дверь клацнула об обшарпанную стену. Пахнуло холодным воздухом, громче застучали колеса. Над прыгающей кромкой леса зеленело предрассветное небо. Клима поставили к двери. Осип сунул фонарь проводнику: «Будешь светить» — и вытащил из кобуры револьвер. — Другов, не смейте! — заорал Саблин, схватив его за руку. Грохнул выстрел, и Клим выпал из вагона. Из купе донесся отчаянный женский вой. Осип не спеша застегнул кобуру и вдруг с силой ударил доктора кулаком в голову. Тот ничком повалился на заплеванный пол. — Товарищ Другов, у них спирт в ящике! — закричали из купе. Проводник, трепеща всем телом, заглядывал Осипу в глаза: — Поверьте, я не знал, что они перебежчики! — Смотреть надо было, — сквозь зубы проговорил Осип и пошел прочь. Глава 37
1
Саблина, Нину и Софью Карловну высадили на безымянной станции и отвели на военно-контрольный пункт, помещавшийся в реквизированном элеваторе. Кругом валялось зерно, его втаптывали в грязь, лошади красных конников тянулись к нему губами. Вдали время от времени грохотали пушки. Арестантов содержали в помещении конторы — всех вместе: и мужчин, и женщин. В дверях сидел конвоир, матрос в рваных брюках: вместо винтовки — топор, на бескозырке надпись, сделанная от руки: «Красный террор». — Это что же, название корабля? — спросил Саблин. — Это наша программа. Графиня хлопотала вокруг помертвевшей Нины: — Хотите, я воды для вас попрошу? Нина не смотрела на нее. В лице ни кровинки, зрачки расширились до того, что глаза казались черными. Варфоломей Иванович сам не мог до конца осознать то, что случилось. Как Осип оказался в их вагоне? За что он убил Клима? Застрелил человека и исчез, не проявив ни малейшего интереса к оставшимся преступникам. Клима было жалко до спазма в горле… Вот ведь — прилетел, растормошил всех, влюбил в себя эту невезучую девочку, Нину Васильевну… Саблин обрывал себя: «Тебя самого расстреляют через пару часов. Эх, Любочка… Ведь ты выбрала убийцу, он вернется, а тебя даже защитить будет некому…» Надписи на стенах: …Сижу 26 дней. За что — не знаю. …Здесь был Исидор Крюков, невиновный камердинер. …Хохочут дьяволы на страже, и алебарды их в крови [34] . Арестантов было человек тридцать. Некоторые рассказывали, за что их взяли: семидесятилетнего старика, бывшего сельского старшину, — за то, что, заслышав о приближении белых, надел медаль. — Красные решили испытать, кто за них, а кто за Деникина: обрядили своих солдат в трофейные погоны и целым отрядом пришли к нам в село. Мы сперва не поверили, а потом собрались перед церковью, поп молебен отслужил. Командир сказал: «Кто хочет пойти добровольцем — записывайся по одному». Человек десять записалось, их потом шлепнули, а меня — сюда. «Шлепнули» — как насекомое. Именно этим словечком все чаще обозначали смерть. Двое мужиков приехали из деревни с полупудовой бочкой соленых грибов: надеялись поменять ее на серпы. Их взяли за спекуляцию. Растрепанная женщина, явно шизофренического типа, беспрерывно жаловалась на племянницу, которая донесла на нее: мол, тетка выращивает в палисаднике цветы, чтобы дарить их белым победителям. — Она дом мой хотела захватить! Чтобы меня в расход, а ей георгины мои достались! — кричала она и клала земные поклоны. — Господи, накажи ее! Пусть она ослепнет, пусть сдохнет! Саблин стоял у окна и смотрел, как по улице тянутся бесконечные обозы: город спешно эвакуировался. Надежды на освобождение не было: матрос сказал, что всех арестованных перебьют — не тащить же их с собой в тыл! Он нервничал и то и дело уходил с поста, чтобы узнать, когда будут эвакуировать военно-контрольный пункт. Вместо него оставался солдат, вооруженный наганом. Саблин горел, будто все его тело было охвачено воспалением. «Неужели убьют?» — тупо стучало в мозгу, и тут же вскипала жажда протеста: «Надо что-то делать… Надо бороться…» Он долго приглядывался к оставшемуся конвоиру. Лет сорок пять, лицо загорелое, обветренное, под глазами мешки, на ноздре выпуклая родинка. Конвоир сидел в дверях и от нечего делать плевал себе под ноги, стараясь, чтобы слюна растянулась до самой земли. Поговорить с ним? Запугать? Сказать, что все уехали и бросили его одного? Окно разлетелось от удара снаружи. Арестанты испуганно вскочили. «Красный террорист» бил стекла обухом топора: — Чтоб белякам не досталось! Солдат с родинкой кинулся к нему: — Ты чего, дурной?! Мы, может, еще вернемся — как будем зимовать? Саблин сунулся к выходу, но конвоир тут же нацелил на него наган: — А ну назад! «Террорист» что-то долго рассказывал на ухо своему подельнику. Голоса арестантов смолкли: все смотрели на конвоиров, пытаясь угадать, что они затевают. На улице уже никого не было, только изредка галопом проносились вестовые. |