Онлайн книга «Белый Шанхай»
|
– И что, мисс Ада у тебя принцесса? – спросил он. Ада покачала головой: – Нет, я злая королева-мачеха. Сейчас Белоснежка нарядит меня для бала, и я начну ее терзать. Она схватила Бриттани и принялась щекотать ее. Та хохотала; ноги в белых чулках мельтешили в воздухе. – А-а-а! Пусти меня, злая мачеха! Вечером, когда Ада собралась домой, Даниэль, как всегда, подкараулил ее в прихожей. Сделал вид, что поднимается к себе и встреча абсолютно случайна. – Всего хорошего, – бросила Ада, вприпрыжку спускаясь с крыльца. Даниэль смотрел ей вслед. – Ада! – Что? Остановилась. Он подошел к ней: – Ада, я готовлю новую партию чая для отправки в Европу. Чай называется «Принцесса». Хотите, ваш портрет будет на каждой пачке? – Не хочу. Она повернулась, чтобы идти, но Даниэль просительно взял ее за руку – чуть выше запястья: – Ада, я заплачу вам. Сколько вы хотите? Секунда на вычисления. – Пятьдесят… пять долларов. – Но, увидев его готовность, она тут же добавила: – Это вперед. И еще столько же после. Даниэль достал из кармана бумажник: – Вот держите. У меня нет пятерки. Она показала на десятидолларовую купюру: – Я вам завтра принесу сдачу. – Не надо сдачи. Так вы согласны? – Пожалуй. – Я направлю вас в фирму моей подруги. Нина Купина занимается рекламой, она тоже русская… – Я ее знаю. Мы приплыли в Шанхай на одном пароходе. Ада спрятала деньги в сумочку, но потом переложила в карман. – Сумку вырвать могут, – пояснила она и, помахав Даниэлю, пошла к калитке. Он не выдержал и рассмеялся: девочки, скрывающие неуверенность за нахальством, – это такая прелесть! Интересно, сколько потребуется денег, времени и комплиментов, чтобы влюбить ее в себя? Вернувшись в дом, Даниэль позвонил Нине: – У вас есть на примете художник, который мог бы нарисовать этикетку к чаю? – Конечно. А что именно надо изобразить? – Одну девицу. Я пришлю ее вам, хорошо? – Разумеется. 3
Ада торжествовала: все складывалось замечательно – война кончилась, Шанхай остался невредим, Митя ушел. Он до смерти надоел ей глупыми вопросами: «А что такое „Виктрола“? А что за дух там внутри сидит и поет?» Но самая главная удача – сто пятнадцать долларов ни за что ни про что. При мысли о том, что мистер Бернар в нее влюбился, Ада едва могла удержаться от хохота. Самое главное – не терять голову: он женат, и рассчитывать на что-то серьезное не стоит. Держать его на расстоянии и постараться вытянуть из него как можно больше. Только бы Эдна ничего не узнала! Хорошо бы скопить на билет в Америку. Но говорят, там приняли новый закон и теперь нельзя, как раньше, приехать и пройти регистрацию. Введены специальные квоты на эмигрантов каждой национальности. Если не проходишь по квоте – поворачивай назад. Так что все равно надо прорваться в американское консульство и потребовать, чтобы они выправили паспорт – как дочке американского гражданина. Какое счастье, что мистер Бернар направил ее к Нине Купиной! Надо спросить, во сколько обойдутся ее услуги. Ада подвила плойкой волосы, отгладила платье, пришила сначала один воротничок – отпорола: недостаточно наряден. Пришила второй – глупо: как гимназистка. Третий порвался. В результате пошла вообще без воротничка, только косынку накинула на плечи и в волосы астру воткнула. Даниэль тоже хорош – отправил делать портрет, а денег на новое платье не дал. Ну и будет ему чай «Нищая принцесса». Мастерская Нины Купиной помещалась в одноэтажном доме. За ним тянулось серое здание без окон – склад. Ада объяснила привратнику, что у нее встреча с хозяйкой, и ее проводили внутрь. Коридор, выщербленная плитка на полу. Одна дверь была раскрыта, там за мольбертами сидели китайцы – как в художественной школе. В кабинете Нины Васильевны пахло типографской краской. Все стены были увешаны пестрыми картинками: азиатские девушки – с веерами, кошками и всевозможными пузырьками в руках. Нина Васильевна рассматривала папку с рисунками. Рядом с ней сидела модно одетая китаянка. – Этот парень работал на «British American Tobacco», – объясняла она по-английски, – занимался сигаретными пачками и вкладышами. – А почему оттуда ушел? – Его выгнали. Начальник подумал, что он продает их секреты то ли китайской табачной фабрике, то ли одной из независимых студий. Сейчас каждый второй использует их технику «втирай и расписывай». [53] Нина Васильевна усмехнулась: – Думаю, его надо брать, но сажать отдельно от всех. Или пусть дома работает, а нам приносит готовые плакаты. Ада в смущении стояла на пороге. Тут серьезные дела делаются, каких-то художников нанимают. Ей вновь стало стыдно за свое бедное платье. Нина Васильевна подняла глаза. Встала и поманила Аду за собой: – Идем. Даже не поздоровалась. «Я ей не нравлюсь, – в испуге подумала Ада. – Наверное, потому, что ее Клим так долго жил в моей комнате. Она хоть и не любит его, но ей все равно обидно. Эх, не будет она мне паспорт выправлять!» В большой комнате, загроможденной мебелью и вешалками с платьем, их ждал вертлявый смуглый парень с лоснящимися мелкими кудрями. – Разберись с ней, – велела Нина Васильевна и вышла. Бóрис – так звали парня – несколько раз обошел вокруг Ады, поцокал языком и потащил ее к большому зеркалу вроде тех, что бывают в театральных гримерках. – Садись на стул и повернись ко мне. Будем делать из тебя лебедя. На его переднике имелось множество карманов, откуда он ловко выхватывал то кисточку для пудры, то карандаш для глаз. – Посмотри наверх… Так, теперь вот сюда, мне на ухо. Отлично! Ада настолько оробела, что не смела пошевелиться. Спина у нее затекла, нос чесался. Борис провел пуховкой по ее лицу и развернул стул к зеркалу: – Хороша? А? Ада сощурилась, чтобы получше рассмотреть себя. Из зеркала на нее глядела киноартистка. – Это вроде и не я совсем. Борис расхохотался: – А нам не нужна ты, нам нужна принцесса. Теперь будем фотографироваться. |