Онлайн книга «Не говори никому»
|
Ох, не нравилось мне все это. Не нравилось их внимание к моей персоне, и то, что вместо шерифа Лоуэлла допрос ведут федералы, и то, что они вроде бы планируют сделать из меня отбивную. Им хотелось понять, что это за Сара такая. А чего тут трудного: взгляни на полное имя Элизабет да на адрес. Я решил сказать полуправду. – Второе имя моей жены – Сара, – осторожно начал я. – А второе имя моей жены – Гертруда, – мгновенно отозвался Карлсон. – Господи, Ник, это ужасно. – А у твоей жены есть второе имя, Том? – Мак-Дауд. Фамильное имя. – Мне нравится, когда у семьи есть фамильное имя. Заставляет помнить о своих корнях. – Мне тоже нравится. Оба агента опять посмотрели на меня. – Как ваше второе имя, док? – Крейг, – ответил я. – Крейг, – повторил Карлсон. – Значит, если я спрошу вас, знакомо ли вам имя, – он помахал рукой, – скажем, Крейг Дипвуд, вы воскликнете: «Да, потому что мое второе имя Крейг»? Карлсон сурово уставился мне в глаза. – Думаю, нет, – промямлил я. – «Думаю, нет». Что ж, начнем сначала: вы слышали такое имя: Сара Гудхарт? Да или нет? – Вы имеете в виду когда-нибудь? – Господи! – с чувством сказал Стоун. Карлсон побагровел. – Мы с вами в слова играем, док? Он угадал. Я не знал, что делать. Я почти ослеп, и перед моим мысленным взором горела неоновым светом последняя строчка письма: «Не говори никому». Я почти ничего не соображал. Они хотели знать про Сару Гудхарт. Возможно, это только проверка, призванная показать, буду ли я с ними сотрудничать. А в чем? – Моя жена выросла на Гудхарт-роуд, – объяснил я. Сыщики подались назад, скрестив руки на груди. Они пытались завести меня в ловушку, и я покорно шел за ними. – Потому я и сказал, что Сара – ее второе имя. Название улицы натолкнуло меня на эту мысль, понимаете? – Она выросла на Гудхарт-роуд? – переспросил Карлсон. – Да. – И название улицы стало для вас чем-то вроде катализатора? – Да. – Начинаю улавливать смысл. – Карлсон посмотрел на партнера. – Ты улавливаешь смысл, Том? – Конечно, – сказал Том, поглаживая себя по животу. – Он вовсе не хотел заморочить нам голову. Слово «Гудхарт» послужило катализатором. – Да. Именно потому он подумал о своей жене. Оба уставились на меня. В этот раз я сумел сохранить молчание. – Ваша жена когда-нибудь называлась Сарой Гудхарт? – спросил Карлсон. – Как это – называлась? – Ну, она когда-нибудь говорила: «Привет! Я – Сара Гудхарт!»? Или, может, имела документы на это имя? Или регистрировалась в Сети под таким именем? – Нет. – Вы уверены? – Да. – Вы говорите правду? – Да. – Не нужен никакой катализатор? Я выпрямился в кресле, решив продемонстрировать характер. – Мне не нравится, как вы разговариваете со мной, агент Карлсон. Его рекламная белозубая улыбка тут же вернулась, но теперь показалась жестокой пародией на ту, предыдущую. Агент поднял руку и примирительно бросил: – Ладно, простите, это действительно было грубо. Он оглянулся кругом, как бы выискивая следующий вопрос. – Вы били свою жену, доктор Бек? Меня как хлыстом стегнули. – Что?! – Это вас возбуждало? Отлупить женщину? – Что… Вы что, свихнулись? – Сколько вы получили по страховке после смерти жены? Не в силах поверить своим ушам, я растерянно переводил взгляд с Карлсона на Стоуна, однако их лица были бесстрастны. – Да что вы такое говорите? – Пожалуйста, ответьте на вопрос, доктор Бек. Если, конечно, вам нечего скрывать. – Да нет, это не секрет, – сказал я. – Полис был на двести тысяч долларов. – Двести кусков за погибшую жену, – присвистнул Стоун. – Эй, Ник, я встаю в очередь! – Не великовата ли сумма для двадцатипятилетней девушки? – В то время ее двоюродный брат устроился на работу в страховую фирму, – коряво заоправдывался я. Странная вещь: хоть я и не сделал ничего дурного – во всяком случае, того, что имели в виду они, – все равно почувствовал себя виноватым. Неприятное ощущение. Из подмышек заструился пот. – Элизабет хотела помочь ему и застраховалась на большую сумму. – Мило с ее стороны, – сказал Карлсон. – Очень мило, – подхватил Стоун. – Семья превыше всего, вы согласны? Я молчал. Улыбки вновь исчезли. – Посмотрите на меня, док, – приказал Карлсон. Я повиновался. Его глаза буравили мои. Я выдержал поединок, хотя это оказалось нелегко. – На этот раз ответьте, пожалуйста, на мой вопрос, – медленно произнес агент. – И не злите меня больше. Вы когда-нибудь били свою жену? – Никогда, – ответил я. – Ни разу? – Ни разу. – И не толкали? – И не толкал. – А со злости ни разу не треснули? Слушайте, док, мы все люди – пощечина, то да се. Не преступление, нет, просто время от времени у каждого могут сдать нервы. – Я никогда не бил свою жену, – повторил я. – Не толкал, не трескал со злости, не отвешивал пощечин. Никогда. Карлсон поглядел на Стоуна: – Тебе все ясно, Том? – Конечно, Ник. Он сказал, что никогда не бил жену, чего тут непонятного. Карлсон поскреб подбородок. – Если только… – Если только что, Ник? – Если только ему снова не нужен катализатор. Глаза сыщиков опять сфокусировались на мне. Собственное дыхание засвистело у меня в ушах, голова стала пустой и звенящей. Карлсон подождал еще несколько секунд, прежде чем завозиться с большим коричневым конвертом. Он тянул время, аккуратно развязывая и расклеивая его. Потом поднял высоко в воздух, и содержимое высыпалось на стол. – Годится катализатор, док? Это оказались фотографии. Карлсон подвинул их ко мне. Я взглянул на снимки и похолодел. – Доктор Бек? Я не отозвался. Мои пальцы тихонько коснулись фотографий. Элизабет. Это, несомненно, она. На первом фото жена была снята крупным планом – только голова, в профиль. Рукой Элизабет придерживала волосы, открывая ухо. Ухо было красным и распухшим, шея под ним – в синяках и царапинах. |