Онлайн книга «Пропащий»
|
Макгуэйн передал бокал Призраку. Они сидели за столом. Макгуэйн сделал большой глоток, Асселта держал свой бокал в ладонях и улыбался. – Ты что? – спросил Макгуэйн. – Хороший коньяк. – Да. Призрак разглядывал янтарную жидкость. – Я вспомнил, как мы тогда болтались по лесу за холмом Райкера и пили самое дешевое пиво, какое только могли найти. Помнишь, Филипп? – «Шлиц» и «Старый Милуоки», – кивнул Макгуэйн. – Ага. – У Кена был какой-то дружок в оптовом магазине спиртного. Он так и не признался, кто это. – Добрые старые времена, – вздохнул Призрак. Макгуэйн поднял бокал: – Наше время лучше. – Ты думаешь? – Асселта отхлебнул немного из бокала, потом закрыл глаза и проглотил. – Ты знаком с теорией, по которой каждый твой новый выбор создает два альтернативных мира? – Да. – Я иногда думаю: существуют такие миры, в которых мы с тобой другие, или нам в любом случае предназначено быть здесь, вместе? Макгуэйн ухмыльнулся: – Ты, случайно, не воспылал ко мне нежными чувствами, Джон? – Пока не похоже. Просто бывают моменты, когда мне кажется, что все в нашей жизни могло быть по-другому. – Тебе нравится делать людям больно, Джон. – Нравится. – Ты всегда получал от этого удовольствие. Призрак задумался. – Нет, не всегда. Но главный вопрос – почему? – Почему тебе нравится делать людям больно? – Не просто делать больно… Мне нравится, когда они умирают в мучениях. Я предпочитаю душить. Пуля или нож – слишком быстро. А тут они в буквальном смысле слова испускают дух, мечтая о глотке живительного кислорода. Борются за последний вдох, бьются и умирают в муках. А я все это наблюдаю. Близко-близко… – Боже мой! – Макгуэйн поставил бокал на стол. – С тобой, должно быть, не соскучишься на вечеринках, Джон. – Еще бы! – Затем, помрачнев, Призрак добавил: – Но почему мне это нравится, Филипп? Что случилось со мной, с моими моральными принципами? Почему я чувствую, что живу полной жизнью, лишь когда отнимаю ее у других? – Может, виноват твой папочка, а, Джон? – Нет, это было бы слишком просто. – Асселта поставил стакан и взглянул на Макгуэйна. – Скажи, Филипп, ты бы убил меня? Если бы я не убрал тех двоих на кладбище? Макгуэйн предпочел сказать правду. – Не знаю… Наверное. – А ведь ты мой лучший друг, – покачал головой Призрак. – А ты мой. Наверное… Призрак улыбнулся. – Мы были парни что надо, верно, Филипп? Макгуэйн молчал. – Я встретил Кена, когда мне было четыре года, – продолжал Призрак. – Все соседские детишки знали, что от нашего дома лучше держаться подальше. «Асселта – это плохо!» – вот что им всегда твердили. Ты знаешь, как бывает. – Знаю, – кивнул Макгуэйн. – А Кена это, наоборот, притягивало. Он любил лазить по нашему дому и везде шарить. Как-то раз мы с ним нашли отцовский револьвер. Нам тогда было лет по шесть. Помню, как держал его в руках – удивительное ощущение! Чувство власти… Мы им пугали Ричарда Вернера. Ты его, наверное, не помнишь, он ушел в третьем классе. Один раз взяли его в плен и связали – он тогда штаны намочил со страху. – А тебе это понравилось… Асселта задумчиво кивнул: – Пожалуй. – Слушай… – начал Макгуэйн. – Да? – Если у твоего отца был револьвер, зачем было лезть на Скиннера с кухонным ножом? Призрак покачал головой: – Я не хочу об этом говорить. – И никогда не хотел. – Пожалуй. – Почему? Асселта замялся. – Мой старик узнал, что мы играем с револьвером, и выдал мне по первое число. – Он частенько это делал? – Да. – Тебе не приходило в голову отомстить? – Отцу? Нет. Он слишком жалок, чтобы его ненавидеть. Так никогда и не оправился после того, как мать ушла от нас. Все ждал, что она вернется, готовился даже. Всегда, как выпьет, сидит один на диване, смеется, болтает – как будто с ней, – а потом начинает всхлипывать. Она разбила ему сердце. Я часто убивал мужчин, Филипп. Мне даже приходилось слышать, как они молили о смерти. Но я не помню более жалкого зрелища, чем плачущий отец. Джошуа Форд, лежащий на полу, протяжно застонал. На него никто не обратил внимания. – А где сейчас твой отец? – поинтересовался Макгуэйн. – В Шайенне, штат Вайоминг. Он завязал. Нашел себе хорошую жену. Теперь помешан на религии. Обменял алкоголь на Бога – одну зависимость на другую. – Ты хоть звонишь ему? – Нет, – тихо сказал Призрак. Они молча сделали по глотку. – А ты, Филипп? Ты ведь не был бедным. И родители тебя вроде не били… – Родители нормальные, – согласился Макгуэйн. – Я знаю, что твой дядя был связан с мафией и взял тебя в дело. Но ты ведь мог и не пойти к нему. Что тебя заставило? Макгуэйн рассмеялся. Асселта удивленно поднял брови. – Не думал, что мы с тобой такие разные, – объяснил Макгуэйн. – А что? – Ты раскаиваешься. Делаешь все, что нужно, отлично делаешь, получаешь удовольствие, но считаешь, что это плохо. – Он внезапно выпрямился. – Ах вот оно что! – Что такое? – Да ты опасней, чем я думал, Джон! – Почему? – Ты ведь приехал не из-за Кена, – сказал Макгуэйн. И добавил, понизив голос: – Из-за девочки, так ведь? Призрак сделал большой глоток. Он промолчал. – Опять же все эти выборы и альтернативные миры, о которых ты толковал… Думаешь, если бы Кен умер в ту ночь, все бы пошло по-другому? – Это и в самом деле был бы другой мир. – Но вряд ли лучший, – парировал Макгуэйн. – Итак, что теперь? – Нам потребуется помощь Уилла. Только он может выманить Кена. – Уилл не станет помогать. Призрак поморщился: – Я тебя что-то не узнаю, Филипп. Макгуэйн ухмыльнулся: – Отец? – Нет. – Сестра? – Слишком далеко, – махнул рукой Призрак. – Но кого-то же ты имеешь в виду? |