Онлайн книга «Мужской закон»
|
Кефир легко взобрался на корму и исчез за броней корпуса. Скоро его голова показалась над обрезом кормы. – Командир, он сильно головой ударился. Я ему дал понюхать нашатырь, очухался. Но сам он не вылезет. Да и я два метра его тулова вытащить не смогу. – Сары поможет. – Так в том-то и дело, что не поможет! «Железяка» на честном слове висит. Площадь опоры о нижнюю кромку обрыва всего-то с пятак величиной. Как он вообще в пропасть не ушел, не пойму... – И что делать? – Седой устало присел на камень у дороги. – Может, через десантный люк? – «Десант» открывается прямо в пропасть... Если я обвяжу Кума и толкну в десантный люк, вы его удержите? – Привяжемся к дереву для подстраховки, – ответил Седой. – Давай! Кефир исчез. Через некоторое время с гулким лязгом откинулась крышка люка, и Кефир крикнул: – Бросаю веревку, держите! Из пропасти вылетела веревка, к концу которой был привязан пушечный снаряд. Сары ловко поймал ее и обвязал за ствол бука, росшего у дороги. – Готовы! – крикнул Седой. – Толкаю! – отозвался Кефир. Седой и Сары сорвались с места под тяжестью тела пулеметчика, и только каким-то чудом удержались у самой кормы БТРа. Кум тяжело ударился о края пропасти и застонал. Седой перекинул веревку через плечо и начал постепенно отходить, тесня Сардельку. Голова Кума, вся залитая кровью, показалась над обрывом. Он попытался помочь себе руками, но руки не слушались его и резко сорвались с камня. – Сары, давай! – выдохнул Седой. Сары бросился к Куму и, ухватив его под руки, потащил наверх. Вдвоем они с трудом вытащили Кума на дорогу и упали рядом, тяжело дыша. Ужасающий скрип металла о камень вздернул Седого на ноги. Он увидел, как медленно уходит в пропасть корма БТРа, и заорал: «Кефир!» В тот же миг в дорожную пыль с лязгом упал пулемет Кума, вслед за которым упал, перекатившись, Кефир. С душераздирающим визгом, обдирая сталью камень, пятнадцатитонная машина ушла в пропасть... – Что ты там яйца чесал так долго? – Седой был зол. – Пулемет вытаскивал, – ответил Кефир. – Его всякой рухлядью завалило в самом носу машины. Пока выгреб... – Да хрен бы с ним, с пулеметом! – Ну да! – Кефир широко улыбнулся, понимая, что Седой пережил сейчас. – БТР чужой, а пулемет-то наш! Вам бы за его утрату вкатили по тридцать третье число включительно. – Ничего, пережил бы… – голос Седого стал мягче. – А вот, если бы ты... Ладно! Проехали... Воду давай! И присел на корточки около Кума, выдернув из кармана разгрузки ИПП. * * * Обмыв рану Кума, Седой увидел рваное рассечение, подковой уходящее от лба до волосистой части головы. Рана была глубокой и постоянно кровоточила. Он выдернул из ножен НР-43 и обрил голову вокруг раны. – Что, командир? – спросил Кефир, поливая рану теплой водой из фляжки. – Серьезное ранение? – Шить надо по-любому. Иначе рана будет кровоточить. А он и так много крови потерял… Ты как, Андрюха? Кум открыл глаза и затуманенным взором поглядел на Седого. – Если честно, то плохо, – тихо сказал он. – Больно... – Я сейчас буду шить рану, а промедол тебе колоть нельзя. Крышу сорвет. – Ничего, командир. Выдержу. Седой вытряхнул из пенала принадлежности для хирургической обработки ран и споро наложил на голову Кума четыре шва. Тот тяжело задышал и вдруг начал закатывать белки широко распахнувшихся глаз. – Твою мать! – выругался Седой и быстро вкатил ему в бедро промедол. – Не отъезжай, Андрей! Не вздумай! Кефир, нашатырь! С трудом они общими усилиями вытащили пулеметчика, уже начавшего впадать в болевой шок, из забытья и устало уселись прямо в дорожную пыль... – Сары, – Седой поднял голову. – Иди в лес, сруби пару жердей подлинее. Кума придется нести. Сары кивнул головой и исчез в лесу. – Командир, – Кум слегка приподнял голову. – Спасибо! – Лежи, не дергайся! Сейчас донесем тебя до точки эвакуации. Тебе еще перелет придется выдержать. Кефир с сомнением покачал головой. – Ты еще что? – спросил Седой. – Нам все время придется идти на подъем, – сказал Кефир. – А у Кума килограммов сто двадцать боевого веса. Мы сдохнем на полпути... Надо подмогу вызывать! Седой задумчиво посмотрел на уходящую ввысь дорогу. – А ведь ты прав, солдат! Хрен мы его дотащим. Он вызвал по рации Паршакова и приказал прислать четверых разведчиков, чтоб вынести Кума. Тем временем Сары притащил из лесу жерди, и из них сделали носилки, накинув и обвязав плащ-палатки. Когда разведчики взяли Кума под руки и приподняли верхнюю часть тела, тот вдруг сдавленно хрюкнул и дернулся всем телом. – Отставить! – крикнул Седой. Кума опустили в пыль... Командир расстегнул кнопки разгрузки, залитую кровью «комбу» и увидел на груди разведчика огромные кровоподтеки. Он осторожно ощупал грудь и тихо сказал: – У него еще и ребра сломаны. Давайте, крайне осторожно, по сантиметру, кладем его на носилки. Кум, потерпи. Только в шок не упади, прошу. С величайшей осторожностью пулеметчика переложили на самодельные носилки и, тяжело оторвав их от земли, понесли, стараясь идти в ногу и не раскачивать их. Кум тихо застонал. Они медленно прошли метров триста, когда из-за поворота серпантина выбежали четверо разведчиков и сразу же перехватили носилки. Седой тяжело вздохнул, глядя на побелевшее и осунувшееся лицо Кума, на его в кровь искусанные от боли губы и вдруг, отвернувшись от всех, широко перекрестил грудь, хотя никогда в Бога не веровал. «Господи, – подумал он. – Когда же все это кончится? Неужели я буду когда-нибудь сидеть на берегу тихой речки с удочкой и не буду шариться по горам под выстрелами и осколками? Неужели это когда-нибудь случится?» И тут же подумал, что война настолько вошла в душу каждого из них, что излечиться от нее невозможно. Это уже диагноз. Диагноз серьезный и, пожалуй, пожизненный. Подумал, а рука сама потянулась к поводку микрофона... – Дрюня, Каскаду! – сказал он. Паршаков сразу же отозвался. – Вызывай «вертушки». Прямо на дорогу пусть садятся. Скажи, у нас «трехсотый» тяжелый. Экстрим пусть готовит пещеру к подрыву. – А с пленными что делать? – спросил Дрюня. – Не задавай дурацких вопросов! – резко ответил Седой. И вдруг передумал. – Оставь пока пленных. Придем, решим! – Вы далеко? – Нет. Мы примерно в километре от вас. Но идем очень медленно. Вам хватит времени, чтобы все подготовить. Ждите. |