Онлайн книга «Вор под кроватью»
|
— А она? — Она? Что она могла сказать: «Привет, Кэролайн!» Она поверила мне, у неё даже в мыслях не было, что я могу назвать чужое имя… — Ну и как зовут твою Тёлку? — Лейси Кавиноки. — Кэролайн засмеялась. — Смешное имя, правда? Рифмуется со всем на свете… Лейся-залейся, да только не спейся… — Ты уверена? — Что рифмуется? Сто процентов. — Нет, я имел в виду… — Знаю, что ты имел в виду. Что это не настоящее её имя? А что я должна была делать? Попросить паспорт или водительские права? Чего ты боишься, не могу понять? Кем она может оказаться, по-твоему? — Барбарой Крили. — Барбара Крили. Это та дамочка, которую… — Да, изнасиловали и ограбили. Знаю, знаю, сейчас ты скажешь, что это смешно. — Это не просто смешно! — воскликнула Кэролайн. — Это совершенно нелепо. В Нью-Йорке восемь миллионов жителей, Берн. Какой шанс, что это она? — Восемь миллионов в пяти районах, — поправил я, — только два миллиона в Манхэттене. — Один шанс из двух миллионов? — Ну, половина из них — мужчины, — сказал я. — А из второй половины тебе сначала надо вычесть детей и старушек, потом тех, кто замужем, а потом… — Берн, не сходи с ума. — Ладно, ты права. — К тому же Лейси — не твоя Барбара. — Я знаю. — Что за идиотские мысли появляются у тебя ни с того ни с сего? — Я знаю… — Ты что, думаешь, я злюсь на тебя? Ничего я не злюсь, просто это так глупо… — Ладно, забудь… — Мою подружку зовут Лейси Кавиноки, — сказала Кэр. — Она прелестна как картинка, умная и весёлая. А ещё — стопроцентная лесбиянка, и гордится этим. Она не из тех, кто сегодня может пойти с дамой, а завтра — с мужиком. Понимаешь, Берн? Она — вроде меня, не имеет ничего против мужчин, но ей вовсе не хочется прильнуть к ним своим красивым телом. Помнишь эту песню? — Помню. — «Если я скажу, что у тебя красивое тело, ты прильнёшь ко мне?» [7] Так вот, Берн, если ты скажешь, что у неё красивое тело, она к тебе не прильнёт. — Чудесно. — А ко мне прильнёт. Понятно? Ладно, поживём — увидим. Но я абсолютно уверена: она не Барбара Крили. Она — Лейси, Лейси Кавиноки, и в ближайшее время изнасиловать её может лишь один человек — я. Глава 21
Мы продолжали двигаться на север по Вест-Сайд-драйв, пока не пересекли реку Гудзон и не въехали в Бронкс, где по 232-й улице добрались до Палисайд-авеню. Слева от нас простирался узкий зелёный мыс ривердейлского парка, а линии Метро-Норт отделяли парк от реки. Я заранее изучил маршрут, но в этом районе столько улиц с односторонним движением, что я быстро сбился с дороги — пришлось поплутать, пока мы не выехали на Девоншир-клоуз. По дороге я рассказал Кэролайн о своей вылазке в среду и о том, как пытался найти в доме Мейпса хоть одно уязвимое место. Но отключить его сигнализацию снаружи оказалось не по силам даже мне, окна были тоже подключены к общей системе, а мой давний приятель — угольный люк — вообще отсутствовал, заложенный кирпичом и намертво зацементированный. — Сдаюсь, — признала безвыходность ситуации Кэролайн. — И как же ты собираешься проникнуть внутрь? Я пообещал, что покажу ей, когда доберёмся туда, и вскоре мы приехали на место будущего преступления. Я снова достал телефон, позвонил Мейпсам и вновь услышал автоответчик. В этот раз я подождал сигнала, а затем произнёс встревоженным голосом: — Доктор Мейпс? Вы дома? Пожалуйста, подойдите к телефону. Это очень важно! Никто к телефону не подошёл, и я повернулся к Кэролайн. — Это на всякий случай, если он не отвечает на звонки с незнакомых номеров. — Здорово, конечно, — сказала Кэролайн, — но теперь твой голос записан на его автоответчике. По-моему, не очень умно, а? — Сейчас это не важно, — успокоил я Кэр. — Вот если он там будет, когда я выйду из дома, тогда другое дело. — Ну конечно, ты сотрёшь свою запись. Но известно ли тебе, что это можно сделать, только если автоответчик современный, цифровой. Если телефон у него старый, где используется магнитная плёнка, твой план по удалению записи не сработает. С ленты ничего стереть нельзя, её можно лишь прокрутить заново, чтобы следующее сообщение записалось поверх старого. Что ты будешь делать с магнитофонной плёнкой? — Украду её, — ответил я и галантно кивнул. Свернув на Девоншир-клоуз, я подъехал к дому Мейпсов. Возможно, я ошибался, но мне показалось, что огни в доме горели в тех же комнатах, что и два дня назад. Напротив дома на другой стороне улицы было место для парковки, однако я сделал то, что намеревался сделать с самого начала: въехал на дорожку, ведущую к гаражу Мейпсов, и остановился напротив ворот, не заглушая двигатель. Кэролайн что-то пискнула, но я проигнорировал её, вылез из машины и подошёл к гаражу. Ворота были опущены и не поддались, когда я попробовал приподнять их. Рядом с воротами я увидел небольшую дверь, которая оказалась незапертой. Конечно, установленный на двери крошечный замочек в любом случае не смог бы затормозить меня больше чем на пять минут, но в открытую дверь я вошёл ещё быстрее. Включив в гараже свет, я нажал кнопку подъёма ворот, а когда они поднялись, погасил свет, сел в машину и загнал её в гараж — чувствуя себя жалким уродцем рядом с роскошным «лексусом». Я выключил зажигание и вылез из машины. Кэролайн не шевельнулась. Она вздохнула и с сомнением в голосе спросила: — Берн, ты уверен?.. Мы же в самом брюхе чудовища. — Пока нет. Скорее в районе горла. — Нет, тогда уж в пасти… Застряли между зубами, как кусок жевательного табака, — не прожевать и не выплюнуть. Ты что, не понимаешь? Мы запарковали машину в гараже дома, который собираемся ограбить. А что, если кто-нибудь придёт? — Никто не придёт. — А что, если кто-нибудь будет проходить по улице и увидит в гараже чужую машину? Что, если он позвонит Мейпсам? — Никто ничего не увидит, когда я опущу ворота. — Опустишь ворота? Но ведь тогда, если что-то случится, мы вообще окажемся в западне. — Не мы, а машина. — Но ведь я-то остаюсь в машине! — Ты не будешь ждать меня в машине, — объяснил я. — Ты будешь стоять на стрёме около гаража. Тебя должно волновать только одно: если кто-то повернёт на въездную дорожку. |