Книга Кровавый меридиан, или Закатный багрянец на западе, страница 64 – Кормак Маккарти

Huesos, повторил Харлан.

Скажи, пусть подаёт, Томми.

Она ничего не подаст, покуда я ей не велю. Я владелец заведения.

Харлан в это время кричал в открытую дверь по-испански.

Я точно знаю, что вон тот тип — черномазый, твердил Оуэнс.

Джексон поднял на него глаза.

К хозяину повернулся Браун.

У тебя пистолет есть? поинтересовался он.

Пистолет?

Ну да, пистолет. Есть?

Нет у меня никакого пистолета.

Браун вытащил из-за пояса небольшой пятизарядный кольт и бросил ему. Тот поймал его и стоял, не зная, что с ним делать.

Теперь он у тебя есть. Ну давай, пристрели черномазого.

Подождите минуту, чёрт возьми, пробормотал Оуэнс.

Пристрели его, повторил Браун.

Джексон уже поднялся и вытащил из-за пояса один из своих больших пистолетов. Оуэнс наставил на него свой. Убери-ка эту штуку, проговорил он.

Лучше брось здесь командовать и пристрели этого сукина сына.

Убери эту штуку. Чёрт побери, мужик. Скажи, чтобы он убрал её.

Стреляй давай.

Тот взвёл курок.

Джексон выстрелил. Просто левой рукой молниеносно, как искра из-под кремня, провёл поверх револьвера, задев при этом курок. Большой пистолет подпрыгнул, и две пригоршни мозгов вылетели из черепа Оуэнса и шлёпнулись позади него на пол. Оуэнс беззвучно осел и рухнул бесформенной грудой, уткнувшись лицом в пол. Один глаз был открыт, из раскуроченного сзади черепа лилась кровь. Джексон сел. Браун встал, забрал свой пистолет, опустил курок на место и засунул пистолет за пояс. Самый жуткий черномазый, какого я только встречал, проговорил он. Поищи тарелки, Чарли. Сомневаюсь, что старая леди ещё там.

Они пили в баре меньше чем в сотне футов от закусочной, когда туда вошёл лейтенант с полудюжиной вооружённых солдат. В баре была лишь одна комната, через дыру в потолке на земляной пол падал столб солнечного света, и все, кто проходил через помещение, осторожно пробирались мимо этой колонны света, словно боясь обжечься. Народ в отряде был суровый, и, прохаживаясь к стойке бара и обратно в своих лохмотьях и шкурах, они смахивали на пещерных людей, занятых каким-то загадочным обменом. Лейтенант обошёл этот вонючий солярий кругом и остановился перед Глэнтоном.

Капитан, нам придётся арестовать виновного в смерти мистера Оуэнса.

Глэнтон поднял на него глаза. Кто такой мистер Оуэнс?

Мистер Оуэнс — это джентльмен, который держал тут закусочную. Его застрелили.

Печально слышать такое, сказал Глэнтон. Присаживайтесь.

Каутс проигнорировал приглашение. Капитан, вы же не будете отрицать, что его пристрелил кто-то из ваших людей, верно?

Именно это я и буду отрицать, сказал Глэнтон.

Но это же смешно, капитан.

Из темноты появился судья. Добрый вечер, лейтенант, сказал он. Эти люди — свидетели?

Каутс посмотрел на своего капрала.

Нет, проговорил он. Они не свидетели. Чёрт возьми капитан. Люди видели, как вы входили туда и как выходили после того, как там стреляли. Вы что, собираетесь отрицать, что вы и ваши люди там обедали?

Отрицать каждое, чёрт возьми, слово, сказал Глэнтон.

Что ж, клянусь Богом, мне кажется, я смогу доказать, что вы там ели.

Не будете ли вы так любезны, лейтенант, адресовать ваши замечания мне, вмешался судья. Я представляю капитана Глэнтона по всем юридическим вопросам. Полагаю, прежде всего вам следует знать, что капитан не выносит, когда его называют лжецом, и я бы как следует подумал, прежде чем связываться с ним в делах чести. Во-вторых, я был с ним весь день и могу заверить, что ни он, ни кто-либо из его людей никогда не появлялись в месте, о котором вы упоминаете.

Лейтенант был явно ошеломлён смелостью этих отрицаний. Он переводил взгляд с судьи на Глэнтона и обратно. Чёрт бы меня побрал, произнёс он. Потом повернулся, протиснулся мимо бойцов отряда и вышел.

Глэнтон качнулся на стуле и прислонился спиной к стене. Они завербовали двух человек из числа городских нищих, и эта малообещающая парочка сидела теперь, вытаращив глаза, на конце скамьи со шляпами в руках. Скользнув по ним, тёмные глаза Глэнтона остановились на владельце имбецила, который одиноко сидел в дальнем углу и наблюдал за ним.

Ты как, пьёшь, приятель? спросил Глэнтон.

Как это?

Глэнтон медленно выпустил воздух через нос.

Да, сказал владелец имбецила, пью.

На столе перед Глэнтоном стояло простое деревянное ведро с оловянным черпаком, на треть полное самодельного виски, накачанного из бочки у стойки. Глэнтон кивнул на это ведро.

Не мне же тебе подносить.

Владелец поднялся и, захватив кружку, подошёл к столу. Он взялся за черпак, наполнил кружку и пристроил черпак обратно в ведро. Сделав кружкой неопределённый жест, он поднял её и осушил.

Премного благодарен.

Где твоя обезьяна?

Владелец имбецила посмотрел на судью. Потом снова на Глэнтона.

Я вывожу его нечасто.

Откуда он у тебя взялся?

Его мне оставили. Мама умерла. Никто не захотел его растить. Вот и отправили мне. Из Джоплина, штат Миссури. Просто посадили в ящик и отправили. Доставляли пять недель. А ему хоть бы что. Открываю ящик, а он там сидит.

Наливай себе ещё.

Тот взялся за черпак и налил себе ещё кружку.

В натуральную, чёрт его дери, величину. Я его не обижал, нет. Костюмчик ему сшил из мешковины, но он его сожрал.

И что, в этом городишке все уже видели этого сукина сына?

Да. Да, видели. Мне бы в Калифорнию. Там я смогу брать по четыре доллара.

Там тебя могут в смоле и перьях вывалять.

Было уже со мной такое. В штате Арканзас. Заявили, что напичкал я его чем-то. Какими-то лекарствами. Забрали его у меня и ждали, когда поправится, но он, конечно, не поправился. Специального проповедника прислали, чтобы приходил и молился над ним. В конце концов забрал я его назад. Может, я кем-нибудь и стал бы в этом мире, кабы не он.

Я правильно понимаю, сказал судья, что этот имбецил твой брат?

Да, сэр, подтвердил владелец. Так оно и есть.

Судья протянул руки, взялся за его голову и стал вглядываться в её очертания. Ухватившись за запястья судьи, владелец имбецила ошалело стрелял глазами по сторонам. Судья охватил всю его голову, как огромный и вызывающий опасения целитель, лечащий молитвой. Владелец привстал на цыпочки, словно желая облегчить исследование, а когда судья отпустил его, попятился, уставившись на Глэнтона белыми в полумраке глазами. Новенькие на конце скамьи сидели разинув рты, а судья, прищурившись, внимательно рассматривал владельца имбецила, потом потянулся и снова схватил его голову, держа за лоб и постукивая по тыльной стороне черепа большим пальцем. Когда судья закончил, владелец отступил назад, наткнулся на скамью и упал. Новенькие начали подскакивать вверх-вниз, сопя и хрипя. Владелец идиота оглядел эту дешёвую винную лавку, вглядываясь в лицо каждого, словно одного взгляда было недостаточно. Поднявшись, он двинулся прочь от скамьи. Он прошёл уже полкомнаты, когда его окликнул судья.