Онлайн книга «Антарктида. Четвертый рейх»
|
Скорцени запомнил этого неразговорчивого генерала с тех пор, когда впервые принимал участие в одном из совещаний высших чинов СС, происходившем здесь же, в Вебельсберге. Слегка располневший, невысокого, явно не «эсэсовского» [74] роста и близоруко щурившийся, он тогда вклинился между ним, Скорцени, и бригадефюрером СС Хауссером и, глядя на генерала, кивнул в сторону обер-диверсанта: «Что это за гауптштурмфюрер? Что-то я не припоминаю». «Да это же Скорцени, черт побери! — взорвался Хауссер, — шеф диверсантов СС. Уж этого-то парня ты мог бы и запомнить!» «О-ва! Скорцени. Уже наслышан, — не очень-то уверенно заявил генерал от СС. — А я — бригадефюрер Монке, с вашего позволения». А еще через какое-то время, уже прощаясь, Монке поинтересовался: «Если вы действительно такой храбрец, как об этом говорят, то почему вы не служите в моей дивизии СС "Адольф Гитлер"»? «Я не знал, что там служат все храбрейшие солдаты Германии, — попытался было отшутиться Скорцени. — А то, конечно же, попросился бы». «В рейхе об этом знают все! — вскинул подбородок бригадефюрер Монке, считая, что шутки в данном случае неуместны. — Где им еще служить? Не у Хауссера же! Не забывайте, что речь идет о дивизии СС "Адольф Гитлер"». «Мы, в РСХА, тоже служим под штандартами Адольфа Гитлера, — вежливо напомнил Скорцени. — И в рейхе об этом тоже все знают. Или обязаны знать». «В любом случае, — раздосадованно прокряхтел Монке, — я бы не допустил, чтобы такой офицер, как вы, Скорцени, до сих пор пребывал в гауптштурмфюрерах». «Как только меня выставят из Главного управления имперской безопасности, я попрошусь к вам». «Зачем ждать, пока выставят?! — искренне удивился Монке. — Сегодня же подавайте рапорт. Батальона так сразу не обещаю, но лучшую из моих рот вы получите. Вы слышали, Скорцени: лучшую из моих рот!» — произнес он, по-заговорщицки приложив ко рту ладонь. — Я никогда не забываю имен своих генералов, — продолжил свою речь фюрер после слегка затянувшейся паузы. — Тем более тех, кому недавно был пожалован чин генерала СС. — Благодарю за доверие, мой фюрер. — Чин, который еще стоит оправдать. — Буду стараться, мой фюрер. — А вот говорить, Ширнер, вы будете только тогда, когда вам позволят, — вновь болезненно поморщился Гитлер. — Яволь, мой фюрер! — Откуда он взялся, этот болтун? — проворчал Хауссер, но слишком громко для того, чтобы слова его можно было воспринимать лишь как ворчание. — Вы, Ширнер, обязаны были доложить, что происходит в специальном Коварском арктическом учебном центре. — Господин фюрер, господа. По вашему приказу, мой фюрер, секретный Арктический учебный центр в Коварах [75] был создан летом 1940 года. Начальником лагеря был назначен я. — Роковая ошибка, — проворчал бригадефюрер Пауль Хауссер, оставлявший за собой право комментировать все, что происходит в его присутствии. — Обучение в нем проходили солдаты вермахта, которые имели опыт службы в Скандинавских странах, а также принимали участие в боях на севере России. В число кандидатов подбирались рослые, выносливые, физически сильные парни с максимальной чистотой арийской крови. — Вот именно, физически выносливые и с максимальной чистотой арийской крови. Но мне послышалось слово «проходили». Сейчас там никто не обучается? — Не обучается, мой фюрер. Осенью прошлого года приказом командования вермахта Арктический центр был закрыт, а все его курсанты и инструктора отправлены на фронт. В основном, в группу армий «Север». Гитлер недовольно проворчал, прокашлялся, прошелся к двери и обратно. — Оказывается, консул Внутреннего Мира прав, — отрешенно как-то проговорил он, — мы действительно увлеклись агонией погибающего континента. Забывая, что будущее рейха не здесь, а там, на базах Внутреннего Мира… — Простите, мой фюрер, я не понял… — Вас, Ширнер, это не касается, — раздосадованно отмахнулся от него вождь. Он терпеть не мог, когда кто-то решался вторгаться в его собственный внутренний мир. — Простите, мой фюрер. — Слушайте мой приказ, бригадефюрер: всех бывших инструкторов этого Арктического учебного центра, которые уцелели на фронтах, собрать, где бы они в данное время ни служили. Центр немедленно восстановить. Только на этот раз он должен действовать не в польских Судетах, а в заснеженных Баварских Альпах, неподалеку от моей ставки в Берхтесгадене. Более, конкретные координаты вам будут указаны завтра. Я лично намерен инспектировать работу этого центра. Теперь о выпускниках. Вам известно, где именно, в какой дивизии, каких подразделениях они служат? — Нет, такими сведениями не располагаю. Известно только, что большая часть первых двух выпусков была направлена на какую-то арктическую базу. Куда именно, этого я сказать не могу. Знаю только, что из них был сформирован особый отряд морской пехоты для высадки из подводных лодок гросс-адмирала Редера. — Да, вы действительно не знаете, куда были направлены выпускники ваших курсов? — Извините, мой фюрер, не знаю. — Это хорошо, — потер фюрер руки так, словно они озябли. — Значит, требования абсолютной секретности в большинстве случаев выполнялись. — Курсанты остальных выпусков, — взбодренно продолжил свой доклад бригадефюрер, уже глядя в спину Гитлеру, — использовались в боях на Кольском полуострове, в десантах на русские берега Ледовитого океана и в боях на Кавказе. — И на Кавказе… — проскрежетал зубами фюрер. — Все верно, они вполне могли быть использованы в боях на кавказских перевалах. Но то ли слишком плохо мы их готовили, то ли слишком мало их оказалось там, специально подготовленных… — Слишком мало, мой фюрер. Я пытался доказывать, что центр закрывать нецелесообразно, однако командование вермахта… — Теперь это уже не имеет никакого значения, — устало прервал его Гитлер, садясь в свое кресло. — Свяжитесь со штабом вермахта и в ближайшие две недели попытайтесь собрать всех выпускников курсов. Каждый из них должен будет пройти дополнительную диверсионную подготовку, в чем вам помогут «Фридентальские коршуны» Скорцени, — вы слышите меня, штурмбаннфюрер? |