Книга Далекий звон монет, страница 31 – Андрей Дышев

– Там, – сказал Тарасов, кивая на нишу. – Там был тайник.

Мне показалось, что тонкая рука Вики разрезала воздух со свистом. Раздался смачный звук пощечины. Тарасов покачнулся, прижал ладонь к пылающей щеке и, что было для меня неожиданностью, вдруг схватил жену за волосы и дернул так, что Вика, расставив руки в стороны, отвесила ему глубокий реверанс.

– Дура! – в сердцах выпалил он. – Идиотка! Иди оденься и не свети своей красной задницей, как павиан!

«А он может, если захочет», – мысленно отметил я. Униженной и оскорбленной Вике попался под руку бильярдный шар, и она запустила его в Тарасова. Пролетев над моей головой, снаряд ударился о стену и разбился. Не ожидая ответного выстрела, натурщица кинулась к двери, и вскоре мы услышали, как деревянные ступени заскрипели под ее босыми ногами.

Громко сопя, Тарасов некоторое время прохаживался по комнате, пиная ногами раскиданные вещи.

– Чего нервничаешь? – спросил я. – Ты украл, у тебя украли. Все закономерно.

– Было бы лучше, – произнес Тарасов, посылая мне тяжелый взгляд, – если бы ты…

Он оборвал фразу на полуслове и снова принялся мерить шагами бильярдную. Потом остановился и посмотрел на меня так, словно хотел прижать взглядом к камину.

– Если бы ты убил ее, Вацура, то нам обоим стало бы намного легче жить, – произнес он.

– Убей ее сам, – ответил я, шокированный столь странным предложением.

– Не могу, – ответил Тарасов. – Боюсь. И за решетку не могу ее упрятать. Она очень хитрая. Ее не подставишь…

– Как Анну? – договорил я. – Ты это хотел сказать?

– Да. Наверное, это.

Я вдруг почувствовал в словах Тарасова скрытый намек.

– Послушай, а с чего ты взял, что я легко могу убить человека?

Тарасов посмотрел на меня с легким недоумением, словно я не понимал какой-то элементарной вещи.

– С чего взял? – переспросил он. – Ты же с легкостью грохнул Жоржа. И расправиться с этой курицей для тебя не составит большого труда.

– Я не убивал Жоржа, – ответил я.

Тарасов прятал в глазах усмешку.

– Ну-у, – протянул он, – возможно, кто-то другой поверит тебе. А меня не надо лечить. Вьетнамец сказал мне, что видел, как ты тащил Жоржа волоком по коридору.

– Да, это было. Но я всего лишь оглушил его.

– Оглушил выстрелом в голову? – вскинул брови Тарасов.

– Я ударил его кофейником и оттащил в комнату. Это уже после меня кто-то пристрелил его.

Тарасов мне не верил.

– А что это за револьвер торчит у тебя за поясом?

– Его дала мне твоя жена.

– У Виктории никогда не было револьвера.

Тут я вспылил:

– Послушай, Тарасов! Ты меня запугать вздумал? Думаешь, что к стене припер? Ошибаешься! У тебя было куда больше поводов отправить Жоржа на тот свет! Когда я соврал тебе, что работаю на Жоржа, ты сказал, что убьешь его, а потом вышел из столовой.

– Я его не нашел, – тотчас ответил Тарасов, но было видно, что он уже ушел в глухую оборону. – Вика тоже выходила. Почему ты не подозреваешь ее? Разве у нее было меньше причин желать смерти Жоржу, этому старому блядуну, который наверняка шантажировал ее?

Оказывается, Тарасов знал намного больше, чем я думал.

– Убей ее, – повторил он, приближаясь ко мне. – А я вытащу из зоны твою Анну. Сделай это! Я обеспечу тебе алиби! Я сделаю так, чтобы дело Анны было пересмотрено. Там все шито белыми нитками, и успех гарантирован!

– Я не убиваю людей, Тарасов, – спокойно ответил я. – И ты мне уже вообще не нужен. Как ты сможешь ее вытащить, если у тебя уже нет денег? А у меня есть, и я с потрохами куплю всю охрану зоны.

Тарасов, свирепея, сунул мне под нос кукиш.

– Черта с два! Не купишь! Там не так все просто, как тебе кажется. Они возьмут твое золото и сразу же упекут тебя за решетку. Я знаю подлую натуру этих сторожевых псов!

Мы оба вскинули головы, услышав скрип ступеней, и замолчали. Состроив на лицах постные выражения усталости и безразличия ко всему, мы сели на рваные кресла.

Вика зашла в комнату, и я сразу заметил перемены, произошедшие в ней. Во-первых, она уже была одета. Во-вторых, взяла себя в руки и вела себя сдержанно.

– Господа, – сказала она мягким голосом, – я накрыла ужин. Прошу к столу.

Мы с Тарасовым переглянулись и одновременно встали. Кажется, я зацепился джинсами о пружину, но крепкая ткань выдержала. Взгляд Тарасова, брошенный на меня, призывал к мужской солидарности. Он понимал, что мне легче простого вылить на него ведро помоев, признавшись Вике за ужином: «Ты знаешь, твой муж целых полчаса уговаривал меня прикончить тебя».

Вика вышла на лестницу первой. Тарасов пропустил меня следом за ней. Я чувствовал, как он смотрит мне в затылок, как он ненавидит и боится меня.

В столовой уже было тепло – Вика прикрыла высаженное стекло фанерным листом и заложила его подушками. По-английски сервированный стол был украшен большими медными подсвечниками и вазой с хвойной веткой.

Тарасов язвительно усмехнулся, глядя, как Вика поджигает свечи и гасит лампочку.

– К чему вся эта неуместная бутафория, Викуль? – спросил он.

– Ты забыл, милый, что сегодня Рождество.

– В самом деле? – Тарасов взглянул на меня, отодвинул стул в торце стола и сел. – Разве на земле еще бывают праздники?

Вика села напротив мужа. Я, располагаясь между ними, подумал, что супруги выбрали себе места весьма удачно: если между ними вспыхнет ссора, то с такого большого расстояния им будет непросто попасть друг в друга тарелкой или вилкой.

Голод терзал меня последние полчаса с особой силой, и я, не дожидаясь команды хозяйки стола, потянулся за бутербродами с красной икрой и ветчиной. Тарасов с мрачным видом взял вилку и нож и уставился на салфетку, лежащую на его тарелке, словно собирался порезать ее на кусочки и сожрать. Вика нанизала на вилку маленький маринованный огурчик и, вытянув красные губы в трубочку, ввела огурчик в рот. При этом она искоса следила за моим взглядом.

Мне казалось, что я веду себя, как Шариков между Борменталем и Преображенским, но это сравнение меня ничуть не унижало, и я решительно потянулся за бутылкой «смирновки».

– Кто хочет со мной выпить, друзья? – предложил я, скручивая пробку и на низкой глиссаде пронося горлышко над рюмками. Тарасов не шелохнулся, а Вика молча кивнула.

– Весь фокус заключается в том, – произнес Тарасов, – что один из нас убил Жоржа. Мы сидим за столом в компании убийцы.

– Это ужасно! – почти весело ответила Вика и ввела в рот скрученный в трубочку ломтик ветчины.

– Не надо утрировать, это не так ужасно, – продолжал тем же тоном Тарасов. – Это даже не столько ужасно, сколько обыденно. И все же лучше было бы выяснить, кто это сделал.