Онлайн книга «Миры под лезвием секиры»
|
— Своих людей я в лоб на автоматы не поведу! — категорически заявил вояка. — Я не Суворов, чтобы бастионы в сомкнутом строю брать. Сами знаете, что сейчас вокруг творится. Завтра, может, не то что каждый солдат, а каждый патрон на вес золота будет. — Кстати, а что вам известно о положении на воле? — спросил у Зяблика милицейский майор. — Ну, небо и все остальное мы сами видели. Понимаем, что дело неладно… Слышали, что связь не работает и транспорт не ходит, что в городе паника, что вместо Старинковского леса — ровное место, что в Засулье негров голых видели с копьями… — Все? — милиционер переглянулся с военным. — А что… разве мало? — нехорошее предчувствие кольнуло Зябликову душу. — Есть и похуже известия? — Сейчас любое известие — худое. Особенно для вас. Воспитывать твоих дружков нам некогда, а за спиной оставлять опасно. Главное сейчас — границы уберечь. Поэтому принято решение уничтожить ваш лагерь из установок залпового огня. Ты зря здесь Лазаря пел, приятель, — сказал военный. — Сразу всех начисто заделаете? — уточнил Зяблик после короткого молчания. — Если удачно накроем, то всех. Ну, кто-то, конечно, останется. Раненые, контуженые… — Там же ваших с полсотни. — А что делать? Если штурмовать, еще больше погибнет. Из двух зол, как говорится… — Нету у вас никаких установок. На понт берете, начальник. — Нужен ты мне… — хмыкнул военный. — Мы же не глухие. Когда букашка ваша сюда ползла, по всей округе шум стоял. А больше моторов не слышно было. — Установка залпового огня бьет на десятки километров. Это даже допризывники знают. Зачем ее сюда тащить. — И когда этот залп… намечается? — Да хоть через пять минут. Сейчас пошлю сигнальщика на водонапорную башню — и все! Гуляй мама! — Заметят, думаете, сигнал? — В бинокль заметят. — Все равно у вас ничего не получится. — Почему? — Аккумуляторы-то все — тю-тю! Как вы заряд воспламените без тока? — А хоть факелом, — усмехнулся военный. — Долго ли пиропатрон поджечь. — Ну, если так, тогда я обратно в зону пойду, — Зяблик поправил на голове дурацкую лагерную кепочку. — Только пока не стреляйте, дайте хоть до забора добраться. — Ты из себя героя не строй! — теперь озлился уже военный. — Припадочный… Комедию тут, понимаешь, взялся ломать. Не одобряешь, значит, наше решение? — Разве такое можно одобрять? Сразу тысячу человек к вышке… Некоторые, может, и заслуживают, но не все же! Половина, считай, еще людьми могут стать… А впрочем, так оно и лучше! Одним махом всех побивахом! Командуй, начальник. И вся проблема сразу замажется. — Сколько стволов в зоне? — вдруг спросил милицейский майор, заглянув в какую-то бумажку. — Отвечай, быстро. — Автоматов штук десять. Если с вышек еще не взяли… Пистолетов не знаю. Но не меньше двадцати. — Боеприпасы? — По два рожка на каждый автомат и ящик россыпью. — Руководство какое-нибудь имеется? Штаб там или сходка? — А как же. — Кто в главарях? — Хрящ, Махно, Тихий, Альфонс — это из второго отряда. Из нашего — Лишай, Чертогон, Турок, Солдат… — А Песик? — майор опять глянул в свою ксиву. — Песик возле них только шестерит. Рано ему еще в авторитеты. — Сможешь сделать так, чтобы основная масса заключенных за тобой пошла, а не за ними? Объясни ситуацию, пообещай амнистию. Если надо, мы для страховки пристрелочный залп дадим. — Выбирать в моем положении не приходится, начальник, — сказал Зяблик. — Или баба в кустах, или жопа в репьях. Только сроку дай часа два. Ну а если ничего не получится, стреляй. Мне уж тогда все равно будет. Развесит братва мои кишки на заборе. — Выйди пока, — сказал подполковник, постучав кулаком в дверь, густо просверленную для вентиляции. — Нам посовещаться надо… Зяблика вновь позвали в спортзал только через час. За это время он успел скурить все бычки, которые только смог отыскать на заплёванном полу и в вонючей мусорнице. Охрана для него даже спичку пожалела, пришлось прикуривать у какого-то пробегавшего мимо солдатика. Мент и вояка теперь сидели рядышком за столом и закусывали копченым салом. От зоркого взгляда Зяблика не ускользнуло, что в углу добавилась новая порожняя бутылка. Обсос в позе распятого Христа висел на шведской стенке — разгружал позвоночник. Лицо его с бледными лоснящимися губами выражало одновременно и муку, и облегчение. «Неужели они меня только для того отсылали, чтобы бутылку на троих раздавить?» — подумал Зяблик. — Часы у тебя есть? — спросил военный, сметая с карты хлебные крошки. — Откуда, — пожал плечами Зяблик. — У нас даже кресты нательные отбирают. — Непорядок. Придется тебе, Семен Осипович, свои отдать. Ты себе еще наживешь на долгом веку. — А почему мне? — удивился обсос. — Потому что мне в бой идти, — с усмешкой ответил военный. — А ты, как в задницу раненный, здесь останешься. Обсос, продолжая левой рукой держаться за перекладину шведской стенки, зубами расстегнул ремешок своей добротной «Победы» и швырнул часы Зяблику. — Сверим время, — сказал военный. — Сейчас двенадцать тридцать. Даем тебе на все дела два часа, как и просил. Даже два с половиной. В пятнадцать часов заключенные колонной, повторяю, колонной, а не толпой, должны выйти из ворот. Больных и раненых оставить в лазарете. С собой взять сухой паек на двое суток и личные вещи. Заложники выйдут первыми. Оружие складывать в проходной. Холодное отдельно, огнестрельное отдельно. Если организаторы беспорядков выйдут вместе с вами, они должны быть сразу отделены от общей массы заключенных. Сумеешь ты все это организовать или нет, зависит только от тебя. В случае невыполнения этих условий в пятнадцать десять по зоне будет нанесен удар силами дивизиона установок залпового огня. То же самое произойдет при попытке вооруженного прорыва. Вопросы есть? — Ну а как же! — сказал Зяблик. — Допустим, вышли мы из ворот, что дальше? — Дальше в обход города, по кольцевой автостраде, вы выходите на шоссе Талашевск — Мукасеи. Форсированным маршем следуете до отметки двадцать третий километр, — военный ткнул пальцем в карту. — Там ожидаете дальнейших распоряжений. — Не темни, начальник. Каких распоряжений нам ждать? — Скорее всего землю рыть будете. — Могилу себе? |