Книга Дельта-фактор, страница 19 – Микки Спиллейн

— Тогда почему Ортега просто не возьмет правление в свои руки?

— Потому что ему нужно мировое одобрение. Он любит деньги и любит власть, но деньги все же на первом месте. Ему принадлежит здесь золотой рудник, и, если равновесие вдруг нарушится в неблагоприятную для него сторону, он сможет исчезнуть со своим состоянием, так же как это делали все остальные диктаторы.

— Но если у него достаточно денег, равновесие всегда будет смещаться в его сторону, — возразил я.

— Безусловно. Сейчас правительственные фонды истощены, так как были израсходованы на строительную программу. Местные налоги просто грабительские, и, если бы не жесткий контроль армии, могли начаться открытые выступления.

— Это не сработает.

Ким покачала головой и отпила из бокала.

— Я не знаю. Среди тех, с кем я говорила, странные настроения. Кажется, что им нравится их номинальный президент. Он ничего не может сделать, но он один из них и выступает на их стороне. Уже дважды пытался избавиться от Ортеги и по-прежнему не очень жалует его. И я уверена, Ортега разделался бы с ним немедленно, если бы при этом не пострадала его репутация. Будь у него уверенность в том, что нужные правительства поддержат его, он бы давно завинтил гайки.

— Это на руку коммунистам.

— Не знаю. Мы оставили их в покое на Кубе, и, возможно, они не хотят рисковать своим нынешним положением, слишком усердствуя в таком незначительном месте, как это. Ведь другие латиноамериканские страны могут ожесточиться. Нет, мне кажется, что красные действуют осторожно и просто выжидают. Если Ортега самостоятельно одержит победу, они подыграют ему. Если провалится — проигнорируют это.

— И мы получим Виктора Сейбла.

— У Ортеги на руках все козыри, Морган. Он может торговать им. Ведь обе стороны отчаянно нуждаются в нем, и Ортега ждет, пока за него не дадут хорошую цену.

— Черт, тогда нам для начала было бы лучше ввести войска.

— Это может привести к мировой войне. В таком случае коммунисты уж точно выступят с Ортегой. У них будет пропагандистское преимущество, прежде всего, и, во-вторых, уже готовое запасное правительство, которое поддержит его. А кроме того, это развяжет им руки на других горячих территориях, например в Азии, где на них работают все линии коммуникаций.

Я допил свой напиток и помахал бармену, чтобы он повторил.

— Да, повезло старику Моргану.

— Кто-то должен был это сделать, — сказала мне Ким. — Ты как нельзя лучше подходил для этой работы.

— Большое спасибо, детка.

— Не стоит, — сладко улыбнулась она. — Относись к этому как к курсам мировой политики и как к альтернативе тюремного приговора.

Ее улыбка стала шире, но тут же превратилась в гримаску, когда я чуть толкнул ее голень кончиком ботинка.

Она не перестала улыбаться, но все-таки проговорила:

— Ну ты и нахал.

— Все в порядке, — ответил я. — Рассматривай это как курсы по искусству не злить мужчину.

На этот раз она рассмеялась искренне и допила свой бокал вместе со мной. Позади нас, плотно окружив игорные столы, уже собралась толпа, мы поднялись и присоединились к играющим. Если бы не Ким, мы бы не смогли пробраться к столам, но она ловкостью и улыбками проложила нам путь к столику, а затем встала рядом со мной и смотрела, как я играю.

Четыре раза подряд я выиграл и тут же почувствовал к себе внезапный интерес игроков. На мой кон стали ставить большие деньги, и передо мной уже скопилась внушительная груда фишек. Крупье поменял кости и позволил мне осмотреть их; я выкинул две шестерки, в следующий раз то же самое. Выиграла четверка, и со всех сторон раздались вздохи облегчения, а парень, стоявший рядом с Ким, радостно закашлялся: он выиграл впервые за вечер. Потом у меня выпали девятка и восьмерка — вокруг повисла мертвая тишина; открылась четверка. Взволнованный шепот перерос в аплодисменты, и другие столы опустели, когда пронесся слух, что удача переместилась за наш столик.

Еще раз крупье объявил перерыв и торопливо попросил ассистента сбегать за новыми кубиками. За моей спиной пророкотал хриплый баритон:

— Они сделают все, чтобы сбить твою удачу, приятель.

Я повернулся и ухмыльнулся его владельцу. Это оказался темноволосый парень с кривой улыбкой и лицом, напоминавшим старого мопса. Один его глаз был чуть выше другого; тип шутливо мне подмигнул, держа стопку черных фишек одной рукой, а другую протянул мне:

— Марти Стил из «Янкерс», Нью-Йорк, — представился он. — Я ставлю следом за тобой, так что не подведи.

— Морган Винтерс, — ответил я. — Постараюсь.

— Эти новые кубики им не помогут. Я это чую.

— Значит, ты разбираешься в этом лучше, чем я. Ведь это всего лишь удача.

— Мне это подходит. — Он снова усмехнулся, его лицо странно скривилось, а изо рта вырвался гортанный смех.

Я взял новые кубики, согрел их в ладони, не дал себе труда даже потрясти их и тут же бросил, наблюдая, как они подпрыгивают по столу, — выпала семерка. Гробовая тишина взорвалась криками восторга, и все принялись сгребать выигранные фишки. Я снова взял в руки кости.

В этот раз выпала тройка, но никто уже не ставил против меня. Стол был переполнен, игроки не спускали с меня глаз. Крупье, ожидая подвоха, так и впивался взглядом в мои руки, державшие кости; чтобы облегчить ему задачу, я открыл ладонь, и кубики сами скатились с нее. Первый раз выпала пятерка, затем восьмерка, на третий раз — тройка. Полоса везения прекратилась. Это уже больше походило на поражение, толпа поняла это и завопила, требуя продолжения. Рядом со мной Марти Стил складывал фишки в столбики, он почти сорвал голос от подбадривающих выкриков.

Но мне пришлось их разочаровать. Я передал кости, сгреб фишки в карман и в сумочку Ким и помахал всем им, отчаянно требовавшим продолжения. Они решили, что я сошел с ума, прекратив игру, когда удача еще была со мной. Но я слишком часто оказывался на дне, чтобы просадить такой выигрыш. Мы обменяли фишки на двенадцать тысячедолларовых банкнотов, после чего я взял Ким под руку и повел к выходу.

Она остановилась, когда мы проходили мимо дамской комнаты, и сказала, что не задержит меня. Я ответил, что подожду ее в баре.

На этот раз я действительно испытывал жажду, поэтому заказал пиво и почти допил его, как услышал позади мягкий гортанный голос:

— Ты мерзкий тип. Я была готова убить тебя.

Я оглянулся. Высокая чувственная блондинка с проницательными карими глазами и очаровательно-циничной улыбкой; наманикюренными пальчиками она поигрывала замысловатым украшением, которое глубоко утопало в смелом декольте вечернего зеленого с блестками платья. Янтарные выпуклости полных грудей были выставлены напоказ. Первое мгновение я был так поглощен созерцанием ее откровенной наготы, что не мог произнести ни слова. Она отлично знала, как выглядит, — ей слишком часто об этом говорили, так что моя реакция была вполне ожидаема.