Онлайн книга «Божья кара»
|
– А ты? – Немного задержусь. – Козел? – Как получится. И потом... У нас не то, что ты думаешь. – Значит, так... Передай ему... Пусть бережет себя. – Угрожаешь? – Ничуть. – Угрожаешь, – протянула Наташа. – Не надо бы... У нас же с тобой все было хорошо... Ты успокоился? – Все наоборот, Наташа... Завяз окончательно. – Боюсь, что ничем не смогу тебе помочь. – Сможешь. – Иди, дорогой. Иди. – Вот я сижу здесь с тобой, голой, уже минут двадцать, а он за твоей спиной яйцами трясет, делает вид, что в волейбол играет. А почему не подошел, не спросил, кто я такой, по какому праву, до каких пор... – У него нет причин для волнений. А потом... Он тебя немного знает... По той ночи, когда ты Кинг-Конга изображал. – У него есть причины для волнений. А не подошел он, потому что трусит. Все эти красавчики, которые так тревожат ваши девичьи сердца... Трусоваты. Даже Муха его раскусил. – Муха был трезв? – Не надо, Наташа. Чем Муха пьянее, тем яснее у него мысль. – Мысль у Мухи? – рассмеялась Наташа. – Я могу задать тебе тот же вопрос и рассмеяться так же весело, – Амок оглянулся на Козла, чтобы у Наташи уже не оставалось сомнений, кого имеет в виду. Он поднялся, отряхнул белые свои штаны от песка и зашагал в сторону асфальтовой дорожки. И только оттуда оглянулся – Наташа все так же смотрела в море, где плескалась ее загорелая дочерна дочка Лиза. Слава Ложко сидел на обычном своем месте – за маленьким столиком у перил. Отсюда открывался лучший в Коктебеле вид на Карадаг, а чуть повернув голову, он мог видеть всех, кто входит в ресторан, кто выходит. Он мог даже видеть всех, кто идет по набережной, в какую бы сторону человек ни шел. Получалось так, что Слава, не покидая своего рабочего места, прекрасно знал, кто с кем идет к морю, кто с кем с моря возвращается, как поздно, как рано и в каком настроении. Слава увидел Амока, едва тот появился в проходе, и помахал рукой, приглашая подойти. – Глоточек? – спросил он, едва Амок сел за столик. – А знаешь... Да. Повинуясь неуловимому жесту Славы, через минуту к их столику подошла официантка и с молчаливой улыбкой поставила графинчик с коньяком, две рюмки и тарелочку с сыром, присыпанным зеленью. Слава наполнил рюмки. – Помянем Свету, – сказал он и, не чокаясь, выпил свою. – Наша вина, не уберегли. – Что-то он совсем озверел. – Спасается. Жить хочет. – А зачем ему жить? – удивился Амок. – Какая кому от него радость? – Может, кто и любит его... И последняя сволочь плачет по ночам от безответной любви. – Слава пристально посмотрел на Амока. – Как ты думаешь? – Знаешь, Слава... Я могу... А что касается последней сволочи, не знаю, не встречался. – Не зарекайся, Амок... Может быть, ты хорошо знаешь маньяка, но тебе и в голову не приходит, что этот милый человек по горло в детской крови... – Ну, если он плачет по ночам, пусть... Слезы, говорят, облагораживают. – Наташу нашел? – А с чего ты взял, что я ее искал? – Об этом с утра весь Коктебель только и говорит. Последнее сообщение я получил от Мухи. Опять с нудистами? – Да. – Там какой-то качок у нее завелся? – Видел я его. Все тот же... Козел. – Сам разберешься? – Уже... Но недостаточно. – Помочь? – Не надо. Наташа сказала, что меня Андрей искал? – А вон он идет, – Слава кивнул в сторону прохода в ресторан. Андрей явно похудел за неделю, проведенную в Коктебеле. К столику подошел быстрой походкой, резко сел на взвизгнувший стул, посмотрел в упор на Славу, на Амока. – Глоточек? – спросил Слава. – Разоришься на наших с Амоком страданиях, – усмехнулся Андрей, вынимая из заднего кармана брюк плоскую бутылку. – Казалось бы, мелочь, а приятно, – усмехнулся Слава и опять сделал почти неуловимое движение рукой. Через минуту официантка все с той же одобрительной улыбкой поставила на стол тарелочку с сыром, маслинами и третью рюмку. – Что за хмырь приставал к вам у Грина? – хмуро спросил Андрей у Амока. – Не то чтобы приставал, – помялся Амок, – но проявлял интерес к Наташиной дочке. Сама задержалась в Доме, она, оказывается, частенько там бывает... Выхожу во двор, а этот хмырь, как ты говоришь, сидит перед Лизой на корточках и тискает ее ладошки. – И Лиза терпит? – Не то чтобы терпит... Больше слушает... Он по линиям на ладони вещает ей о прекрасном будущем... Красавец принц на белом коне и прочая чушь. А Лиза раскраснелась от этих сладких слов и как бы не замечает, что он делает с ее ладошками... – А кто он такой? – спросил Андрей. – Не знаю, как-то незаметно растворился в воздухе... Не то в калитку вышел, не то где-то в хозяйстве затерялся... – Так он не экскурсант? – спросил Слава. – Мы с ним перебросились несколькими словами... Он вроде работал там весной, плитку клал... – Значит, местные тетки его знают? – Слава умел задавать вопросы, в которых уже таились ответы. – Он, кажется, и приезжал спросить о работе... Его должны там помнить... Пожаловался, что мало заплатили, что частники, которые на побережье дома строят, куда щедрее... Слава снова наполнил рюмки, положил перед каждым вилку, придвинул к центру блюдце с хлебом, который успела принести официантка. – Мы только что помянули Свету, – сказал он Андрею. – Раз уж ты появился, то, думаю, неплохо бы и повторить. – Конечно, – кивнул Андрей. – Представляешь, Слава, я отлучился на сорок минут, Равиля провожал. И за это время он изловчился... Света открыла ему дверь, думая, что это я вернулся. Ну, ладно... Царство небесное. – Воздастся, – мрачно сказал Слава. – За все ему воздастся. Сука буду, если этого не случится. – А ведь он не останавливается, – сказал Амок. – Сначала Лена, потом девочка у Чертова Пальца, теперь Света... Ничего... Засветится. – Пойду еще с Наташей поговорю, – Андрей поднялся. – Она там, у нудистов? – спросил он у Амока. – Там. – Со мной не пойдешь? – Послала. – Доиграется девочка, – проворчал Слава. – Пора бы и остановиться. – Остановится, – негромко заверил Амок. Подтянув ноги и положив руки на колени, Наташа все так же сидела на холодном песке лицом к морю и смотрела в сторону горизонта. За ее спиной визжали голые мужики и бабы, гоняясь за мячом и потрясая вислыми своими достоинствами. |