Онлайн книга «Ворошиловский стрелок»
— Понял, — кивнул старик. — На это я скажу тебе вот что... Не обижайся, Илюша, но если ты предложишь мне девять тысяч девятьсот девяносто девять долларов... Я откажусь. — Круто, — Илюша был озадачен не столько суммой, сколько поведением старика. — Какой-то ты не такой сегодня, Иван. — Наверно, съел что-то не то... — Скорее всего, — согласился Илюша. — Думай, дорогой... Только не очень долго. У меня мало времени. Совсем мало времени. — А куда торопишься? — Помирать скоро. Если откажешься, завтра же помещаю объявление в газете. И продам дачу дороже. Ведь мы оба знаем, что она стоит больше, чем десять тысяч. Это мы с тобой знаем, верно? Илюша долго молчал, ходил по комнате, пыхтел, пил на кухне воду, принес стакан газировки и для старика. Тот молча выпил, отставил стакан и продолжал сидеть, не поторапливая хозяина, не уговаривая, не расписывая прелестей дачи. Наконец, Илюша, решившись, твердой походкой направился в коридор, долго ковырялся в каких-то ящиках, передвигал тяжести, что-то ронял, поднимал, выдергивал гвозди... И появился с небольшой железной коробочкой из-под чая. — Вот, — сказал он и со значением поставил ее на стол. — Можешь не пересчитывать. Старик открыл коробочку, заглянул внутрь. Там, свернутые в рулончик, лежали доллары. — Ровно десять тысяч, — сказал Илюша. — Отлучившись еще раз, он вернулся с листом бумаги и ручкой. — Пусть будет так, как ты сказал, Иван. Я согласен. Пиши... * * * Уже вернувшись домой, войдя в свой двор, старик забеспокоился. Поначалу он и сам не мог понять, в чем дело, что его растревожило. Коробочка с деньгами на месте, в кармане, с Ильёй расстались вроде нормально... Но пройдя еще метров десять, понял, в чем дело — впереди, как раз на его пути, стояла разболтанная скамейка и на ней сидели трое ребят. Тех самых. Он их иначе не называл — те самые, говорил он Кате, про себя, в мыслях. Старик замедлил шаги, прикидывая, куда бы удобнее свернуть, чтобы обойти их, но взял себя в руки и пошел, не сворачивая. Ребята тоже заметили его, переглянулись, но со скамейки не поднялись, не ушли. Каменной походкой, старательно переставляя ноги, больше всего опасаясь споткнуться, зацепиться за что-нибудь, старик прошел мимо и продолжал идти, чувствуя спиной, что все трое смотрят ему вслед. И вдруг он услышал смех. Негромкий, сдерживаемый и потому показавшийся ему особенно глумливым. На скамейке, которую он только что миновал, смеялись. Старику не важно было, смеялись ли над ним или же просто от хорошего пищеварения. В любом случае смех напрямую касался его. Они не имели права смеяться при нем вообще — это он тоже откуда-то знал. Старик медленно, словно преодолевая сопротивление суставов, оглянулся. Так и есть, смеялись все трое. Масластый, с голыми загорелыми коленками студент, жирный торговец и красномордый, с глазами навыкате — сынок того самого полковника, который, как подозревал старик, и спустил все дело на тормозах. Помимо своей воли старик вернулся, он даже сам не заметил, как сделал несколько шагов к скамейке. Остановился — бледный, со вскинутой головой, глаза его светились молодо и зло. — Что, батя, уставился? — улыбчиво спросил Игорь поощрительно глядя на старика. Дескать, не стесняйся, говори, чего у тебя там накипело. — Ну? — поторопил его Борис. Вадим тоже почувствовал себя обязанным поддержать друзей, опять же хотелось ему показать и собственную твердость. — Спрашивают же люди — чего уставился? — За-по-ми-на-ю, — медленно, по складам произнес старик. — Чтоб с другими вас не спутать. — Нас не спутаешь, — рассмеялся Вадим, и его подбородок, покрытый срезанными прыщами, сделался еще краснее. — Мы одни такие! — Были, — сказал старик и, не оглядываясь, быстро зашагал к своему дому. И не было в нем уже скованности, неловкости. Смеха за спиной он не услышал. А Катя встретила новостью. — Тут Валентина Петровна приходила из первого подъезда... Помнишь, ты еще помогал ей стенку собирать? — Ну? — насторожился старик. Он даже сам не заметил происшедшей в нем перемены — настороженность вызывали самые невинные сообщения. — Оставила ключи... Она уезжает куда-то по путевке на месяц... Просила за котом присмотреть. Только предупредила, чтоб никому не говорили, что она в отъезде... А то, говорит, обязательно в квартиру заберутся. Да, и про газеты сказала... Чтоб из ящика вытаскивали... Я согласилась, — Катя с недоумением посмотрела на старика. — А ты чего молчишь, деда? — Да так, — растерянно пробормотал старик. — Прикидываю... — Может, не надо было соглашаться? — О чем говорить. Господи... Я не к тому... Выходит, там уже все знают, — произнес старик загадочные слова. — Где там? — удивилась Катя. — Там, — старик показал пальцем в потолок. — В прокуратуре? — На не-бе-сах, — по складам, как недавно у скамейки парням, проговорил старик. Но теперь в его голосе была улыбка. — О чем знают? — Обо всем. — А ты никак выпил? — Пришлось немного... Самую малость. — С кем? — Илюшу проведал. — Понятно, — кивнула Катя, имея, видимо, свое мнение и об Илюше, и о тех отношениях, которые связывали старика с тем человеком. — Есть будешь? — А как же! У Илюши я только выпил... А закусывать домой пришел. Да, Катя, вот еще что... — старик долго подбирался к этим словам и наконец, решил, что удобнее случая не будет. — Как бы это сказать... Отлучусь я на денек-второй... Перебедуешь тут без меня? — Одна? — ужаснулась Катя. — А что... Запрешься на все замки, крючки, щеколды... И прекрасно проведешь время... А? — Не знаю, — Катя передернула плечами. Слова старика ее встревожили. — Видела с балкона этих хмырей... Выпустили... По двору разгуливают, как ни в чем не бывало. — Пусть, — негромко пробормотал старик. И не удержавшись добавил: — Пусть погуляют пока. — И тут же пожалел, ругнул себя за несдержанность. Но Катя, казалось, не заметила многозначительного “пока”, слишком разволновалась, узнав, что старик собирается уехать. — А отложить никак нельзя? — спросила она. — Рад бы, — простонал старик. — Поверь, Катя... Мне тяжелее тебя здесь оставлять, чем тебе оставаться... Если все сложится, через день буду дома. Договорились? — Да ладно... Чего уж там... Куда собрался-то? — Недалеко, — уклонился старик от ответа. * * * В Москву старик приехал ранним утром. При нем была хозяйственная сумка, в которых дачники возят обычно провиант, инструмент, резиновые сапоги на случай непогоды. Там же может оказаться и бутылка водки, хлеб, молоко в пакетах. Такая сумка была у старика. И даже попади она в чужие руки, вряд ли кто смог бы обнаружить под донной подкладкой завернутые в газету доллары. |