Онлайн книга «Высшая мера»
|
Апыхтин подошел к сидящему на полу Вахромееву, поправил ошейник. - Узнаешь меня? - спросил Апыхтин. - Нет. - День или два назад во дворе одного дома я спросил - не ты ли забыл в машине папку… Ты взял ее, повертел перед глазами, вернул обратно. Помнишь? - Так это был ты… Понятно. - На этой папке остались твои отпечатки. - Не знаю, может быть. - А еще твои отпечатки нашли в одной квартире на седьмом этаже, помнишь? - Не помню. - Это случилось месяца полтора назад… Хотя нет, уже почти два месяца с тех пор прошло. Ты вот этим ножом, - Алыхтин кивнул на свою сумку, - зарезал женщину и ребенка. Мальчишку десяти лет. Помнишь? - Не было этого. - Сам знаешь, что было. - Апыхтин придвинул стул поближе к Вахромееву, присел, расположился, как это делают, готовясь к долгому разговору. - Я буду кричать! Сбегутся соседи! Понял? Отпусти меня! Апыхтин молча вынул из своей сумки широкую клейкую ленту и положил на стол, на расстоянии вытянутой руки. - Кричать не будешь. - Его голос был негромок, нетороплив, в нем чувствовалась даже какая-то усталость, усталость последних двух месяцев. - Если закричишь, я тут же заклею тебе рот вот этой штуковиной. Видишь, как я подготовился к разговору… Вопрос… Вас там было двое? - Отвали! Не был я в том доме! - В каком доме не был? - Про который говоришь. - Слушай, старик, меня внимательно… - Развяжи меня! Слышишь?! - Так вот… Меня интересует одно - кто заказал? Ни ты, ни твой приятель мне не нужны. Гуляйте дальше. Мне нужен заказчик. - Не знаю я ни приятеля, ни заказчика, ни квартиры, о которой ты говоришь! Апыхтин помолчал, словно бы в раздумье, огорченно помолчал, будто обидел его Вахромеев, оскорбил недоверием. Он придвинул к себе сумку, вынул из нее трехлитровую банку и осторожно поставил на пол. - Это бензин, - сказал он. - Не веришь? Вахромеев молчал. Тогда Апыхтин поднял банку, открыл крышку, понюхал. - Да, - сказал он. - Бензин. Очень неплохой бензин. Знаешь, старик, у меня слабость - все люблю предельно хорошего качества. Вот смотри, - подойдя к Вахромееву он плеснул ему на голову бензин так, что струи потекли по плечам, за шиворот, по груди. - Что ты делаешь, сука?! - Убедился? - Апыхтин вынул из сумки и положил на стол рядом с собой коробок спичек. - Повторяю… И ты, и твой приятель мне не нужны. Нужен заказчик. Если я от тебя ничего не добьюсь, возьмусь за приятеля. Но, сам понимаешь, тебя в таком случае оставлять в живых нельзя. - Он взял коробок, вынул спичку, чиркнул и некоторое время задумчиво смотрел на желтое пламя. Потом задул его и отбросил спичку в угол. Вахромеев, кажется, только сейчас в полной мере осознал опасность. - Кончать будешь? - спросил он. - Понимаешь, старичок, отпечатки пальцев - великая вещь. Ты вот не сидел еще, не судился, как я слышал, поэтому не доверяешь достижениям криминальной науки. Вспомни… В той квартире, где были зарезаны мать с ребенком, ты брал в руки толстую красивую книгу… «Эрмитаж» называется. То ли картинка тебя заинтересовала, то ли этой книгой мальчонку оглушил… Но брал ее в руки, брал… И отпечатки свои оставил. А папочку я не зря тебе в руки сунул… Экспертизу провели знающие люди. Установили - одни пальчики. Твои, между прочим. Поэтому кривляться нам с тобой здесь не надо. - Ты мент? - Нет. - А кто? - Зачем тебе это, старичок? Не тем интересуешься. Да и время, сам понимаешь, для любопытства не самое подходящее. Может, тянешь время и ждешь, пока кто-то придет? Не надо, старичок. Спичку я успею бросить. Согласен? Вахромеев молчал. Маленькие его глазки под тяжелым низким лбом сверкали яростно и зло. Он думал, думал напряженно и, похоже, совершенно бестолково, метаясь от подозрений к страху, от надежды к неверию. - И нож твой мне описали добрые люди… Ты ведь показывал его иногда для острастки? - Кто описал? - Мастера, которые сработали такую вещь. - И на них вышел? - Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана… Буду резать, буду бить… Помнишь детскую считалку? - Я тебе не верю. - В чем не веришь? - Ни в чем! - Тогда разговора у нас не получится, я правильно понял, старичок? - Кончай ты с этим своим старичком! Уже нет сил слушать! - Кончать с тобой, старичок? - вежливо удивился Апыхтин. Он снова поднялся, сковырнул крышку с банки и на этот раз плеснул бензина побольше, на живот плеснул, на ноги. - Что ты делаешь?! - Думай, старичок, думай. - Апыхтин подошел к газовой плите, включил одну горелку, вторую - газ шел хорошо, уверенно, с легким шипением. Не говоря ни слова, Апыхтин вынул из сумки разводной ключ, за минуту отвинтил соединительную гайку и отключил плиту от газовой трубы. Теперь достаточно было повернуть ручной краник, чтобы газ хлынул уже не из узких щелей горелок, а прямо из трубы - свободно и мощно. - А это зачем? - спросил Вахромеев. - Понимаешь, старичок… Я вот что задумал… Оставлю здесь горящую свечу, - Апыхтин вынул из сумки и, установив в стакане свечу, поджег ее. - Потом заклею тебе рот вот этой лентой, чтобы ты не издавал слишком громких криков. Открою газ. Из этой трубы он хлынет с такой силой, что заполнит твою комнатку минут за пять, не больше. И после этого взорвется от свечки. Представляешь? Ты будешь в полном и ясном сознании. Бензин, естественно, на тебе вспыхнет, тем более что всю эту банку я выплесну на тебя. Ты просто пропитаешься бензином. А сам я в это время буду далеко, буду пить холодное пиво и закусывать солеными орешками. - Что ты хочешь? - Повторю еще раз… Но сначала должен тебя предупредить - времени мало. У меня осталось не больше десяти минут. Если мы с тобой не закончим в десять минут, я все брошу и уйду. Но свечку, конечно, оставлю. И газ открою. Иначе мне, старичок, нельзя. - Что ты хочешь? - повторил Вахромеев, кажется, совершенно сломленный. Он понял, что этот странный тип сделает, сделает все, о чем говорит. Его спокойствие, негромкий и какой-то мертвый голос, будто он говорил с уже обгоревшим трупом, - все подтверждало это. Вахромеев видел смерть, знал людей, которые приносят смерть, и понимал, чувствовал - шутками здесь не пахнет. - Заказчик. - Апыхтин снова сел на табуретку перед Вахромеевым. - Он был? - Да. - Кто? - Мы его не знаем в лицо, только по голосу. - Кто «мы»? |