Онлайн книга «Мент и бомжара»
|
– Так, – произнес Зайцев и, круто повернувшись, быстрыми, четкими, какими-то принципиальными шагами направился в директорский кабинет – бутылка коньяка, оставленная им на столе, была пуста. – Это что же получается, – пробормотал следователь озаренно, – он попросту напился? Ничего себе поэт, блин! Стихи он, видите ли, начал писать! О любви, блин! Настя, блин, в восторге! Вернувшись к весам на прилавке, Зайцев некоторое время молча наблюдал за бомжарой. А тот ползал на четвереньках по полу и, перебирая осколки стекла, некоторые из них аккуратно укладывал на чашу весов. – Мысль посетила? – поинтересовался Зайцев. – Посетила, капитан, посетила, – ответил бомжара, не прекращая своего занятия. – Близится раскрытие преступления? – Оно уже совсем близко, капитан. – А коньяк ты выдул? – Кто же еще… Тут больше и некому. Я твоим ребятам предлагал, но они отказались. Себя с трудом преодолели и отказались. А мне ничего не оставалось… Я там еще одну бутылочку чуть приоткрыл… – О, боже! – простонал Зайцев. – Тебя домой доставить? – Доберусь, капитан… Ты не переживай. – Эти стекла, похоже, не один день накапливались… – Нет, капитан… Все это сверкающее великолепие появилось здесь в ночь ограбления. Ты пройдись по магазину, позаглядывай в углы – нигде ни пылинки, ни пробки от пива, ни горлышка от водки… – Ладно… Вечер уже. Магазин пора закрывать. Опечатывать… – Потерпи полчасика, ладно? – взмолился Ваня, поднимаясь наконец с четверенек. – Ты это… Отлучись ненадолго в директорский кабинет, там у него и закуска найдется… – Ты уж убедился? – И не один раз, – признался Ваня. – И повод был? – Почему был? Он и поныне жив, повод-то! – Значит, мысль, говоришь? – Ты вот что, гражданин начальник, – неожиданно трезвым голосом сказал Ваня. – Не печалься и не гневайся… Ты загляни ко мне вечерком… Я там, у директора, еще одну бутылочку изъял, так что нам с Настей будет чем тебя угостить, чем душу твою полицейскую порадовать. – Ваня, – голос следователя дрогнул. – Ваня… Ты это… Не шутишь? – Есть вещи, которыми не шутят! – строго проговорил бомжара, назидательно подняв вверх указательный палец. И, снова опустившись на четвереньки, принялся перебирать стеклянные осколки. На лице у Зайцева в это время не было ничего, кроме полнейшего недоумения. Когда вечером Зайцев постучал в уже знакомую дверь, он услышал из-за двери те же слова, что и утром: – Открыто! Входите! И он вошел. И увидел на столе знакомую бутылку коньяка с пятью звездочками и заснеженной горной вершиной на этикетке. Рядом стояла тарелка со свежесваренной картошкой и, опять же, соленый огурец. Настя сменила махровую простыню на великоватый халат, Ваня был в свободном, тоже великоватом свитере. – И у меня тут кое-что есть, – Зайцев поставил на стол бумажный пакет. – Из Елисеевского? – строго спросил Ваня. – Есть вещи, которыми не шутят, – ответил Зайцев его же словами. Когда картошка закончилась и бутылка опустела, а Настя убрала со стола и то и другое, Зайцев сложил руки на столе и уставился Ване в глаза. – Давай, дорогой, колись. Я долго ждал, не мешал тебе надо мной куражиться… Колись. – А что, собственно, тебя интересует? – Как ты битые стекла взвешивал, я видел… Об этом ты чуть попозже расскажешь. Что произошло, я тоже знаю… – А что произошло? – невинно спросил Ваня. – Особо опасное преступление. Похоже, профессионалы сработали. – Ну, ограбление, это так… Нечто побочное… Это знаешь, как купишь таблетки от кашля, а на бумажке предупреждение – сыпь по всему телу может высыпать, не исключено расстройство желудка, а также нервные припадки… – Ограбление и убийство – это что? Сыпь или нервные припадки? – Господи, – вздохнул бомжара, – ну, собрались ребята, выпили, плохую водку выпили, паленую, как сейчас говорят… Повздорили маленько, фомка подвернулась… – Какие ребята, Ваня?! – Как какие… Охранник со своими приятелями. Ему и досталось. – Так, – крякнул капитан и вынул из бумажного елисеевского пакета еще одну бутылку коньяка. Поколебавшись, он свинтил пробку, но разливать коньяк по стаканам не стал, отодвинул бутылку в сторонку. – Зачем ты взвешивал битое стекло? – Чтобы узнать, сколько их было. – Ваня поморгал своими глазами и, взяв зайцевскую бутылку, плеснул в стаканы. – Были и другие способы, но этот мне показался самым простым. – И сколько же их было? – нервно спросил Зайцев. – Трое. С охранником их было трое. – Это тебе кучка битого стекла подсказала? – Да, – кивнул Ваня и пригубил коньяку из своего стакана. Зайцев помолчал, потом решительно взял свой стакан и выпил весь коньяк одним глотком. – Закусывай, капитан, – Ваня заботливо поставил перед Зайцевым баночку с маслинами. – Из директорского холодильника? – Видишь, капитан, после хорошего глотка хорошего коньяка и тебе бывает доступно логическое мышление. Ответом на эти слова был только веселый смех Насти. – Говори, Ваня, говори, – повторил следователь. – Внимательно тебя слушаю. – Ты, капитан, не обратил внимания на маленькую подробность – на чаше весов лежали только осколки битых стаканов. Ими была усеяна вся сторожка. И твои же ребята помогли мне собрать осколки. – Взвесил – и что? – А потом я взвесил один стакан. Целый. Я его в туалете нашел, возле рукомойки. Потом разделил первый результат на второй. В ответе получил цифру «три». Это и было количество стаканов. Значит, в сторожке пили трое. Что пили, я узнал уже по бутылочным стеклам. Бутылок было три – три этикетки я нашел на осколках. По бутылке на брата. Многовато, если учесть, что водка была поддельная, плохая водка. И ребята отрубились. Но ненадолго. Когда оставшиеся двое, гости нашего охранника, увидели, что их приятель мертв, они мгновенно протрезвели и решили, что таким шансом грех не воспользоваться. – А зачем им было взламывать решетку на окне? Уж коли охранник их приятель, он же мог впустить их и через дверь? – Он и впустил их через дверь. Они и раньше бывали у него в гостях, осмотрелись, фомку приметили, мешки для мусора, пути отхода… – Зачем же им взламывать решетку? – Они ее и не взламывали. Они сковырнули ее фомкой. Изнутри, капитан, изнутри. На раме окна следы от фомки. От фомки квадратного сечения, как ты успел заметить. От круглого сечения были бы другие следы отжима. |