Онлайн книга «Банда 1»
– Простите, – Лариса поднялась. – Сидите. Когда подойдет машина, я увижу ее в окно. А вот и она… Ни о чем не беспокойтесь – у генерала Колова мертвая хватка. Если Голдобов действительно в чем-то виноват, от наказания ему не уйти – можете мне поверить. Пойдемте, я вас провожу, а то у нас в коридоре иногда собирается странная публика. Убедившись, что Лариса села в «Волгу», Анцыферов почти бегом вернулся в свой кабинет и тут же набрал номер Колова. – Она отъехала, – сказал он, запыхавшись. – Тогда объясни, что произошло… Как понимать? Ведь по закону я не должен вмешиваться. – Должен. В исключительных случаях не возбраняется начальнику милиции выслушать заявление гражданки, которая сообщает об организованном убийстве. Поверь прокурору – здесь все в порядке. – Она… – Слушай и не перебивай. Она открытым текстом шпарит, что организатор убийства – Голдобов. – Кто еще знает о ее визите к тебе? – Никто… Хотя нет… Пафнутьев. – Опять Пафнутьев! Где ты его выкопал? Ведь была договоренность! – Кто знал, что этот сонный тюлень проснется! – Отстраняй. Возьми и отстрани от дела, как неоправдавшего. – Придется так и сделать. Но это завтра. Я отправил ее к тебе только для того, чтобы исключить вмешательство Пафнутьева. Понял? Нет у меня документов, нет заявления, нет заявителя. И Пафнутьев с носом. – Похоже, ты его опасаешься, Анцышка? – Подожди… Он не все мне говорит, но, кажется, взял след. – Не может быть! – Взял. – Илья знает? – Боюсь, что нет. – Надо сказать. – А стоит ли? – Но что-то делать необходимо, – медленно проговорил Колов. – А если поступить просто? – Слишком часто последнее время мы поступаем просто. – Разберусь, – сказал Колов и положил трубку. * * * Анцыферов заглянул в кабинет следователей и, увидев дремавшего за столом Пафнутьева, подождал, пока тот заметит его. И поманил пальцем. Зайди, дескать. Когда Пафнутьев зашел к прокурору, тот сидел за столом, положив руки на свободную полированную поверхность. Руки отражались, двоились, и казалось, что у него их гораздо больше, чем две. Пафнутьев закрыл дверь, прошел к столу и плотно сел, словно готовясь к длинному и тяжелому разговору. – Как успехи, Паша? – Ничего. Потихоньку. – Так… Я только что разговаривал с Коловым. – Да? И как он? Здоров? Весел? – Получил взбучку от Первого. А я взбучку иду получать завтра. – За что, если не секрет? – Плохо расследуем дела. – Какие? – поинтересовался Пафнутьев. – Перестань, Паша, притворяться кретином. Сам знаешь какие. То самое дело, в котором ты барахтаешься, как щенок в луже! Ты это хотел услышать? Получай. Единственное, что могу завтра сказать на ковре, это об отстранении тебя от дела и передаче расследования другому, более опытному. – Я отстранен? – тихо спросил Пафнутьев. – Да. Я вынужден это сделать. Передашь дела Дубовику. У меня все. Можешь идти. – Круто. – Пойми, Паша, и ты меня… Мне некуда деваться. Нечего положить на стол. У тебя пропадают документы, фотографии, ты не можешь дать задания операм, которые тебе выделены? Это кошмар какой-то! Иду сегодня на работу, а они сидят на скамейке и щелкают семечки. Где Пафнутьев? – спрашиваю. Пожимают плечами. Я прихожу… – Остановись, – обронил Пафнутьев. – Что? – не понял Анцыферов. – Я просил тебя остановиться. Если хочешь, могу попросить заткнуться. – Послушайте, Пафнутьев! – Заткнись. И слушай. Убийцу я знаю. Сегодня с ним разговаривал. В своем кабинете. – И не задержал?! – Леонард, заткнись и слушай. Хватит кривляться. Убийцу я знаю. Знаю, почему именно мне поручено расследование, за что хочешь отстранить меня от дела. Я много чего знаю, Леонард. Почему ты вытолкал меня, когда здесь была Похомова? Почему не показал документы, которые она принесла? Почему поспешил отправить ее до того, как я смог задать пару вопросов? На кого работаешь, Леонард? – Продолжай. – Продолжу. Не надо меня отстранять от дела. Хотя, возможно, кое-кому ты уже пообещал это сделать. Объясни как-нибудь… Ты сумеешь. Скажи, что сделаешь завтра, послезавтра… Мне нужно еще несколько дней. Анцыферов подошел к окну, принял красивую и озабоченную позу, постоял, ожидая пока Пафнутьев посмотрит на него, увидит, как он хорош и как печален у золотистой шторы на фоне зелени, освещенной вечерним солнцем. – Ты сказал, что знаешь убийцу? – Знаю. – Почему отпустил? – Зачем он мне? Кроме него есть другие, более значительные фигуры. Тебе их назвать? – Если ты так ставишь вопрос… – Хорошо, пусть будет по-твоему. Не назову. – Ты уверен, что я не хочу их знать? – Леонард, ты же не сказал – да. Начал словами играться, кружево вязать. Не надо. Тебе придется принять мужественное решение. – О чем? – О самом себе. – Не понимаю! – Все понимаешь. Не мешай мне, Леонард. Дай хотя бы несколько дней, Лариса назвала Голдобова! Леонард, ты меня слышишь? Лариса назвала Голдобова! – Что значит назвала! – раздраженно выкрикнул Анцыферов. – Какие у нее могут быть доказательства, если он был в Сочи? – Понятно. Этим двум мудакам, которых Колов приставил ко мне, я найду работу. Я им столько работы найду, что они языки высунут. Но к главному не допущу. Кто выкрал пленки у Худолея? – Понятия не имею! – Значит, ты еще ничего не решил, Леонард… Твое дело. У эксперта прокуратуры пропадают пленки и снимки. Со стола у Колова пропадает заявление, которое сделал Пахомов перед смертью. Оно у меня есть, как и пропавшие снимки, но факт остается – идут пропажи. – У тебя есть копия письма? – Почему копия? Оригинал. – Как же тебе удалось? – Работаю, Леонард. Заметь, один работаю. – Что ты хочешь делать? Если не секрет? – Тебе скажу… Дам шанс… – Шанс и тебе не помешает. – Я знаю все, что мне грозит. И уже принял свое решение. Положение обостряется. Я не уверен, что трупы кончились. – Разве их несколько? – Не надо, Леонард. Не надо мне пудрить мозги. Их пока два. И дай Бог, чтоб на этом кончилось. Когда все завертится… У многих найдется человек, от которого хотелось бы избавиться. От тебя никто не захочет избавиться? |