Книга Банда 3, страница 25 – Виктор Пронин

— Найдется, — кивнул Худолей и боком, перекошенный своей сумкой с аппаратурой, вышел в пустой дверной проем, опасливо обойдя остатки люстры.

— Хороший работник? — спросил Фердолевский с улыбкой, кивнув в сторону ушедшего Худолея.

— Я бы хотел поговорить с вашей секретаршей, — сказал Пафнутьев. Не позволит он Фердолевскому обсуждать деловые качества и внешность Худолея, своего надежного помощника, а в недавнем прошлом и собутыльника.

— Она здесь, — Фердолевский попытался кого-то высмотреть в приемной, но, не увидев секретарши, громко крикнул:

— Наташа!

В дверях возникла молодая девушка в распахнутой дубленке.

— Зайди.

Девушка подошла, села к приставному столику, предварительно постелив на него газету, вопросительно посмотрела на банкира.

— Это следователь, — сказал Фердолевский. — Он занимается сегодняшним происшествием. У него к тебе вопросы. Его зовут Павел Николаевич. А ее зовут Наташа, — сказал Фердолевский, повернувшись к Пафнутьеву.

— Хорошее имя, — сказал Пафнутьев. — Мне нравится. Я одно время встречался с Наташей, она тоже была в дубленке... Очень хорошее имя.

— Спасибо, — девушка покраснела, бросив взгляд на Фердолевского.

— Скажите мне, Наташа, — Пафнутьев помолчал, подбирая слова. — Вы ведете запись всех посетителей?

— Обычно веду, но сегодня...

— Что сегодня?

— Их почти не было. Константина Константиновича все спрашивали по телефону... А когда узнавали, что он отсутствует, то и не приезжали.

— Так, — Пафнутьев, собравшийся было переписать всех, кто побывал в приемной, спрятал блокнот. — Так никто и не появился за весь день?

— Никто. — Наташа силилась вспомнить, моргала тяжелыми ресницами, беспомощно смотрела на банкира, словно умоляла помочь.

— Но почта была?

— Да... Была.

— Почтальон, курьер или заведующий отделом переписки. Как там у вас это называется, не знаю... Кто-то ведь принес почту?

— Курьер принес...

— Так, хорошо.

— Он и сейчас здесь, — Наташа поднялась было, чтобы позвать курьера, но Пафнутьев ее остановил.

— Подождите... Кто еще был?

— Уборщица... Потом заглядывали ребята из охраны...

— Зачем?

— Ну... Они заглядывают иногда...

— Кто именно? — резко спросил Фердолевский. — Кто пристает к тебе в рабочее время?

— Да ладно, — Наташа опустила голову. — Он больше не будет.

— Так, — Пафнутьев снова выводил разговор на нужное ему направление. — Кто еще?

— Вроде все... Да, милиционер приходил...

— Какой милиционер?

— Не знаю... Он Константина Константиновича ждал...

— Как это ждал? — спросил Пафнутьев. — Как он мог ждать, если шефа не было? Вы сказали ему, что шефа нет и не будет?

— Сказала, — кивнула Наташа растерянно. — Но он говорит, что, мол, подождет немного, вдруг подойдет...

— И подождал?

— Да, в приемной с полчаса побыл, наверно... Хотя нет, меньше. Минут пятнадцать.

— Вы ждали кого-то из милиции? — спросил Пафнутьев, повернувшись к Фердолевскому.

— Нет, сегодня не ждал... Но иногда заглядывают.

— Зачем?

— Подпитываются, — усмехнулся Фердолевский. — Жить хотят.

— О чем говорили? — спросил Пафнутьев у Наташи.

— Ни о чем, — улыбнулась девушка. — О чем говорят в таких случаях... Как зовут, давно ли работаю, не обижает ли начальство... Сколько зарабатываю, спросил.

— А ты? — резковато подал голос Фердолевский.

— Сказала, что это коммерческая тайна. Сказала, что по зарплате секретаря можно многое узнать о банке...

— Так и ответила?

— Да...

— Молодец! — воскликнул Фердолевский.

— Этот милиционер, — Пафнутьев снова выпрямил разговор. — Он хотел видеть начальство, поговорить, что-то передать?

— У него какой-то пакет был в руках.

— Он оставил его?

— Нет, унес с собой. Сказал, что должен был лично передать в руки.

— Уж если вы с ним так мило беседовали все пятнадцать минут, скажите, Наташа, как он выглядел? — спросил Пафнутьев.

— Ну, как... Нормально. Молодой парень, улыбался, зубы на месте... Форма сидит хорошо, — девушка улыбнулась.

— И никаких отличительных признаков? Кольцо на пальце, бородавка на носу, шрам на щеке, в ухе серьга? Ну? Хоть что-нибудь отличало его от всех остальных милиционеров страны?

— Усы, — сказала Наташа. — У него такие... Хорошие усы, большие. Не то что у некоторых... Шнурочком... Пышные такие усы, красивые. Сейчас таких почти никто и не носит.

— Чем кончилась ваша беседа?

— Ничем. Он посмотрел на часы, заторопился, попрощался и вышел.

— Вспомните, Наташа... Вы хоть на минуту выходили из приемной? В коридор, в кабинет, может быть, еще куда-нибудь по своим надобностям?

— Выходила? — Наташа задумалась. — Вроде нет... А, вспомнила... Закипел чайник, я чай поставила... И он закипел... Я взяла заварной чайник и вышла, чтобы выбросить старую заварку... Туалет у нас почти напротив... Я вытряхнула заварку, ополоснула чайник и вернулась. На это ушло... Ну, минута, ну, две... Не больше.

— И после этого милиционер ушел?

— Да... Я предложила ему чаю, но он отказался. Спросил, надолго ли я еще задержусь, не проводить ли... Я отказалась, и он ушел.

— После него кто-нибудь был?

— Рабочий день заканчивался. Нет, больше никто не появлялся. Звонки были, спрашивали Константина Константиновича...

— По телефону вы всем отвечали, что его сегодня нет и не будет? — спросил Пафнутьев.

— Да.

— И много было таких звонков?

— Да, наверное, не меньше десятка.

— Все, у меня больше вопросов нет, — сказал Пафнутьев, поднимаясь. — Вас пригласит наш следователь. Дубовик его фамилия... Пожалуйста, вы ему все и повторите. Если еще кого-нибудь вспомните, конечно, расскажите и о нем... Вы знаете людей Вовчика? — спросил Пафнутьев у Фердолевского. — У него нет в штате усатого?

— Выясню, — хмуро сказал банкир. — Обязательно выясню.

— Желаю удачи, — и Пафнутьев направился искать Шаланду.

— И я вам желаю удачи, — сказал ему вслед Фердолевский.

— Зайдите к нам завтра, — обернулся Пафнутьев. — Поделимся, находками, обсудим поиски.

— Зайду.