Онлайн книга «Римский период, или Охота на вампира»
|
Винсент с изумлением перевел глаза на Иванова, но Иванов, не глядя в его сторону, поспешно ушел за шефом. Эти русские или хамы, или невежды! Винсент сидел один в маленьком кинозале и ругал сам себя. Конечно, он перебрал с этим Богулом. Но кто мог подумать, что это такой зверь! В конце концов, он никогда не имел дела с русскими маньяками. Наверное, в русском характере вообще есть какой-то азиатский экстремизм, неведомый европейцу. Но с другой стороны, ничего страшного не случилось, было бы куда хуже, если бы этот Богул набросился на детей – вот тут он бы уж точно перегрыз горло какому-нибудь ребенку. А этот их гэбэшник выживет, и вообще, это его работа – драться с преступниками… Иванов вернулся в кинозал. – Извините, Винсент. Юрий Владимирович ушел, потому что не говорит ни по-английски, ни по-итальянски. Винсент усмехнулся: – It’s a good excuse… [37] Но Иванов предпочел не заметить иронии и продолжил: – Юрий Владимирович поздравляет вас с успехом. Когда мы можем отправить его в Италию? – Кого? – Ну, этого Богула. – Are you crazy?! [38] – изумленно воскликнул Винсент. Теперь он мог отыграться, и он не упустил свой шанс, он стал горячо жестикулировать и почти выкрикивать: – Вы думаете, это так просто, как лампочку поменять в этой люстре? Я сделал все, что мог, я превратил каннибала в еврея, и вы сами говорили, что это наш снаряд, пуля, whatever! [39] Но если мы выстрелили этим снарядом, как мы можем использовать его еще раз? Иванов озадаченно смотрел на Винсента. – Вы хотите сказать… – начал он, но Винсент перебил: – Я же вам говорил: это очень деликатный процесс! Да, я загнал джинна в бутылку, но я никогда не брался заниматься онанизмом и гонять его туда-сюда! Я не для того сюда приехал, чтобы делать вам кино о вампирах! – Винсент, жестикулируя, показал на экран. Теперь, когда эти русские были у него в руках, он мог позволить себе говорить все, что думает. – Так что? Нужно начинать все сначала? – Иванов представил себе всю эту галиматью с подбором нового людоеда, оформлением его перевода из ГУИТУ под юрисдикцию КГБ… – Слушайте, Винсент, а зачем вам именно каннибалы? Мы дадим вам обычного еврея, хоть двадцать, и делайте из них вампиров! А? Винсент поморщился: – Питер, вы не понимаете… Вы не можете перепрограммировать то, что заложено Богом. То есть вы, наверно, можете, но для этого вам понадобилось сделать революцию. А я – нет, я не могу. Нормальный человек – еврей, русский, не важно! – нормальный человек даже под гипнозом не может переступить этические табу и совершить убийство. Эти табу положены Богом. Поэтому я и беру урода – маньяка, каннибала, вампира, который уже нарушил божеский закон, переступил табу. И прячу его в оболочку нормального человека, как русскую матрешку. Понимаете? Где сейчас этот Богул? – Тут, у нас… – У вас?! – изумился Винсент. – Ну, у нас тут есть своя тюрьма, внутренняя… – принужденно сказал Иванов. – Могу я его увидеть? – Сейчас я узнаю. Идемте. Они прошли в кабинет Иванова, который был на этом же третьем, андроповском этаже, и Иванов позвонил начальнику внутренней Лубянской тюрьмы, а затем сказал Винсенту: – Они не могут привести его сюда, это запрещено. – А мы туда можем пойти? Иванов отрицательно покачал головой и улыбнулся: – Мы не водим туда экскурсии. Тем более иностранные. – Ну… – Винсент развел руками, показывая, что в таком случае он бессилен. – Но у меня есть одна идея. Сейчас. Посидите. – И Иванов снял трубку одного из своих телефонов. – Юрий Владимирович, я могу зайти на минуту? Он вернулся от Андропова действительно через минуту и коротко кивнул Винсенту на дверь в коридор: – Пошли. Но вместо того чтобы направиться к лифту, свернул к буфету. – Давайте пока перекусим. Нас позовут. Винсент стал покорно пить отвратительный желудевый кофе и жевать песочное пирожное фабрики «Красный Октябрь». – Как там Елена? – спросил его Иванов. – She is okay. Я стер в ее памяти этот эпизод в Михнево. Это было нетрудно. – Как вы это делаете? – восхитился Иванов и показал на витрину, где стояла узкая бутылка с какой-то коричневой жидкостью: – Будете? – Что это? – Коньяк «Белый аист». Молдавский. – О нет! – Винсент в ужасе всплеснул руками. – Жалко, – сказал Иванов. Почему-то в буфете он стал куда менее официален. – Один я не имею права, а с вами… За стойкой прозвучал телефонный звонок, буфетчица взяла трубку и доложила Иванову: – Вас. Сказали, что все готово. – Гуд! – энергично сказал Иванов и поднялся. – Пошли! Они спустились лифтом в подвальный этаж. Но это оказалась вовсе не тюрьма – здесь был обычный коридор с обычными дверьми каких-то кабинетов. Потом за поворотом запахло лекарствами, и Винсент понял, куда он попал – тут, в КГБ, была своя поликлиника или хотя бы дежурный врач. Может быть, один и для сотрудников Комитета, и для заключенных внутренней гэбэшной тюрьмы. – Прошу! – сказал Иванов, остановившись перед дверью с табличкой «ПРОЦЕДУРНАЯ». – After you [40] , – усмехнулся Винсент. Иванов открыл дверь, за ней оказалась комната дежурной медсестры с двумя дверьми в процедурные кабинеты слева и справа. Но теперь никакой медсестры тут не было, вместо нее за столом сидел какой-то офицер с пистолетом в руке, а на стульях у стены сидели трое дюжих охранников с черными дубинками в руках. Еще двое стояли у левой двери и смотрели в ее окошко, застекленное прозрачным плексигласом. Увидев вошедших, офицер вскочил из-за стола, крикнул охранникам: «Смирно!» – и вытянулся перед Ивановым: – Товарищ полковник! По вашему приказанию… – Вольно, вольно, – перебил его Иванов. – Ну как там наш людоед? – Слабо вы его…бнули, товарищ полковник, – укорил офицер. – Надо было башку пробить. – А что – Курочкин не оклемался? – Пока нет. Мы уже по два раза кровь для него сдавали. – Ничего, оклемается. Ну, давайте посмотрим. Он подошел к окошку в двери и заглянул внутрь процедурного кабинета, кивком головы приглашая и Винсента присоединиться к нему. |