Книга Орион, страница 17 – Бен Бова

– Ступайте. – Я решительно подтолкнул его к выходу.

Он продолжал колебаться.

– Ради Бога… не делайте этого, – отчаянно крикнул он, когда я распахнул дверь помещения реактора.

Я игнорировал его призыв и вошел внутрь. Комната имела круглую форму и была перекрыта низким сводчатым потолком, как и все другие лабораторные помещения, сооруженные из железобетона. Сейчас она вся утопала в зеленом свете лазеров.

Реактор, расположенный в самом центре комнаты, представлял собой металлический шар футов пяти в диаметре, со всех сторон опутанный трубами охлаждения. По виду он слегка напоминал батискаф, лишенный иллюминаторов. Задача представлялась совершенно неразрешимой. Энергия лазеров поступала в реактор по толстому кварцевому светопроводу, перекрыть который без соответствующих инструментов было практически невозможно даже при наличии у меня достаточного количества времени. Но его-то у меня как раз и не было. В защитной оболочке сферы имелось только одно отверстие, закрытое массивной заслонкой. Не раздумывая о последствиях, я откинул ее в сторону.

Невероятная интенсивность света, мгновенно хлынувшего в помещение, ошеломила меня. Рукотворная звезда, ослепительно сиявшая внутри камеры, могла взорваться в любую секунду. Это было последнее, что мне довелось увидеть. Я ослеп раньше, чем отблески адского пламени коснулись моего лица. Не обращая внимания на невыносимую боль, я нащупал раскаленную крышку люка и протиснулся внутрь камеры, поместив свое тело на пути лазерного луча.

И оказался в геенне огненной. Я горел заживо, словно грешник на сковороде, но, как ни странно, мой мозг все еще продолжал работать. Картины прошлого, настоящего и будущего одна за другой всплывали в моем сознании. Я мог видеть кричащие заголовки завтрашних газет:

«ПОПЫТКА ВЗРЫВА ТЕРМОЯДЕРНОГО РЕАКТОРА ПРОВАЛИЛАСЬ»

Я представлял себе: удивленные лица агентов и экспертов ФБР, изучающих мои жалкие останки; машину «скорой помощи», увозящую в больницу доктора Вильсона, так и не сумевшего оправиться от пережитого шока; горящие ненавистью красные глаза Аримана, обдумывающего новый план мщения; величественную фигуру Ормузда на фоне черной пустоты космоса; Ормузда – победителя, хранителя мироздания; и даже себя, Ориона Охотника.

Я наконец познал свое прошлое и будущее. Я знал, кто я есть и каково мое предназначение в этом мире.

Я – Орион, Прометей, Гильгамеш [4] и Заратустра в одном и том же лице!

Я – Феникс, умирающий в пламени и возрождающийся из собственного пепла, чтобы умереть в очередной раз.

Я сумел расстроить зловещие планы Аримана, хотя ему самому и удалось ускользнуть от меня. Человечество получило в свои руки неисчерпаемый источник энергии. Пройдет совсем немного времени, и корабли землян отправятся к звездам. Критическая точка в истории человечества благополучно преодолена. Это стоило мне жизни, но существующая система мироздания была сохранена.

Я умер, но я и продолжал жить. Я существовал как личность, предназначение которой было преследовать Аримана, когда бы и куда бы он ни направился. Моя охота все еще продолжалась.

Это место могло быть Олимпом, Валгаллой [5] или Царством Небесным в зависимости от вкуса и конфессиональной принадлежности наблюдателя. Для художника-сюрреалиста оно оказалось бы неиссякаемым источником вдохновения, живым воплощением его фантастических видений.

Здесь не существовало видимых границ. Холодное голубое небо, кое-где покрытое легкими облаками, простиралось во все стороны бесконечного пространства. В зените, там, где его лазурь приобретала темно-синий, почти черный оттенок, блестели крошечные точечки звезд, никогда не изменявших своего положения. Здесь не существовало самого понятия времени, как и тверди земной под ногами и солнца над головой. Чистый неподвижный воздух, казалось, светился сам по себе, наполняя пространство мягким золотистым сиянием.

Если бы человеку довелось когда-нибудь увидеть это место, то скорее всего оно напомнило бы ему вид, открывающийся с горной вершины, высоко вознесшейся над облаками и бурями, страстями и тревогами нашего грешного мира. Здесь царили вечная красота и покой, недоступные воображению простого смертного, рождающегося и живущего в страдании и в свой срок гаснущего, словно пламя догоревшей свечи.

Неожиданно на фоне бездонного неба появилась мерцающая точка новой звезды и стремительно понеслась вниз, на глазах увеличиваясь в размерах. Опустившись на поверхность ближайшего облачка, она приняла образ молодого мужчины в золотой мантии, красивого как бог, высокого и широкоплечего, с пышными золотыми волосами и глазами янтарного цвета.

Он уселся на гребне волнообразной поверхности облака с величественностью императора, взошедшего на свой трон, и глубоко задумался. Спустя какое-то время рядом с ним спустился серебряный шар меньших размеров, преобразившийся в молодую женщину с черными волосами и огромными серыми глазами. Серебристая легкая туника облекала ее стройную фигуру.

– Похоже, тебе пришлась по вкусу форма человеческого тела, – заметила она.

Мужчина высокомерно поднял брови и бросил на свою гостью неодобрительный взгляд.

– Оно помогает мне лучше понять этих существ, – произнес он серьезно, – постигнуть их мысли и чувства.

– Но при этом ты наслаждаешься ролью бога.

Мужчина снисходительно пожал плечами.

– Должна ли я называть тебя по имени, которое ты избрал для себя при общении с представителями человечества. – Она уже не скрывала своей иронии. На ее губах играла насмешливая улыбка, но ее большие серые глаза смотрели холодно и строго.

Не выдержав этого взгляда, мужчина отвернулся в сторону.

– А ты предпочитаешь подобрать мне имя по собственному вкусу, не так ли? – усмехнулся он.

– В таком случае пусть будет Ормузд, – предложила она. – Бог Света. Твои маленькие игрушки должны оценить скромность своего господина.

– А как же мне прикажешь называть тебя?

– Аня, – отвечала она немного подумав. – Мне нравится это имя. До тех пор пока мы изображаем людей, ты можешь называть меня этим именем.

– Ты слишком легко к этому относишься, – предостерег ее Ормузд.

– Ничего подобного, – возразила Аня, переходя на серьезный тон. – Я знаю, насколько это важно. Я испытала на себе их чувства и думаю, что поняла их. Чувство ужаса, боли, страха перед смертью… перед превращением… в ничто.

– Тебе не следовало отправляться туда. Я предостерегал вас против этого шага.

– Все правильно, ты предпочел возродить своего воина и бросить его против Владыки Темных Сил, одного, без друзей, без надежды, даже без воспоминаний.