Онлайн книга «Крематорий»
|
– Спокойно, – произнесла Маша, приближаясь к девушке. – Все с тобой будет хорошо. – Не надо стрелять, – проститутка, не отрываясь, смотрела на пистолет в руках женщины. Маша, улыбаясь, взяла пистолет за глушитель, а затем резко опустила рукоятку на голову проститутки. Та покачнулась и осела. Маша поддержала ее и мягко опустила на каменные плиты крыльца. Сработано было достаточно чисто. Но кое-чего напарница Ларина не учла. Какая-то тень мелькнула на стене. Воздух вспорол шум падающего тела. Маша даже не успела перехватить пистолет за ручку, как тут же получила удар. Оружие отлетело в сторону. Перед ней, распростертой на крыльце, возвышался спрыгнувший с балкона второго этажа Енот. Голый мужчина мгновенно прижал Машу к каменной плите, заглянул ей в глаза. Женщина легко могла справиться с теми, кто в несколько раз превосходил ее по силе, но тут пришлось иметь дело с хорошо тренированным противником. Он держал крепко. Пошевелить можно было разве что пальцами ног. – И кто это к нам пожаловал? Отсюда есть только один выход – вперед ногами. Только сперва мы узнаем, как ты сюда попала, и хорошенько развлечемся. Так что не напрягайся. Расслабься и постарайся получить удовольствие, – выдохнул на Машу недавно выпитой водкой Енот, но не рискнул высвободить руку, чтобы оценить формы пленницы, и раскрыл рот, чтобы крикнуть... На темной лестнице, ведущей из подвала, полыхнул почти беззвучный выстрел. Енот с аккуратной дыркой во лбу рухнул на каменные плиты крыльца. Маша пружинисто поднялась и, как бы извиняясь, произнесла: – Немного не досмотрела. Но ты, как всегда, вовремя. – Потому что нельзя быть на свете красивой такой, – процитировал слова из популярной песни Ларин. – Тебя одну и оставить нельзя. Из-за его плеча выглядывал бульдозерист Попов. – Я тебе потом объясню, кто это такой. А теперь нам надо поспешить. Андрей подхватил с травы пистолет и вручил его Маше. – Быстрей! Не хватало, чтоб они расползлись по территории, как тараканы. Ты же знаешь мой способ – всех паразитов надо загнать под кухонный шкаф и быстро-быстро отпилить ножки. Он появился на бортике уличного бассейна, словно из-под земли возник. Один из спецназовцев вынырнул, отфыркиваясь, и только успел открыть глаза, как пуля пробила ему шею. Вытекающая из артерии кровь мгновенно окрасила воду вокруг покачивающегося тела. Андрей рванул на себя дверь парилки. Пар стал выходить на улицу. – Какого хера? – послышался недовольный голос Гигина. – Какая сука дверь не закрыла? Генерал смолк, наконец-то рассмотрев сквозь редеющий пар стоящих в проеме двух вооруженных людей. Смешки и повизгивания проституток смолкли. Лишь в предбаннике продолжала грохотать музыка. – Девочки, на выход и не задерживаться. – Ларин повел стволом. Проститутки сориентировались быстро. Второй раз повторять просьбу не пришлось. Поблескивая потными разгоряченными телами, они покидали своих кавалеров и по одной выбегали на улицу. Двое спецназовцев, воспользовавшись этим, попытались поближе подобраться к Андрею, но тут же упали на доски пола. Из простреленных голов вытекала кровь. Гигин осторожно поднялся, поставил банку с пивом на дощатый полок. – Не знаю, кто ты на самом деле, – глухо произнес он, обращаясь к Андрею, – но давай договоримся. – Теперь не получится, – ответил Ларин, пятясь к выходу. Уже стоя на улице, он произнес: – И живые позавидуют мертвым. Сколоченная из толстых буковых досок дверь в парилку захлопнулась, как крышка гроба. Послышался стук вгоняемых в дерево гвоздей. Бойцы «эскадрона смерти» бросались на дверь, пытаясь ее выломать, но Ларин уже надежно подпер ее с обратной стороны массивной скамьей. Забулькал, выливаясь из канистры, бензин. Андрей подхватил со столика у бассейна коллекционную зажигалку с дарственной надписью, принадлежавшую начальнику управления областного МВД, отщелкнул крышечку и провернул колесико. – Не гаснет даже на ветру. Андрей бросил блестящую коробочку к стене бани. Ночь озарило пламя пожара... * * * Желтый «Фольксваген-жук» остановился возле здания городской больницы. Из машины выбрался бульдозерист Попов. – Главный вход уже, наверное, закрыт, – сказал ему Ларин, – так что пройди через приемное отделение. Там травмпункт открыт круглые сутки. – Да попаду уж как-нибудь, – проговорил Дмитрий, придерживая загипсованную руку. – Соседям по палате скажешь, что приятель к тебе заехал... – Придумаю что-нибудь. А кто вы такие? – Тебе этого лучше не знать. Просто забудь о нас. Ты из двора больницы никуда не уходил. – Понял уже, не дурак. * * * Александр Михайлович Радьков стоял перед огромным платяным шкафом в гардеробной своей загородной резиденции и отражался в зеркальной створке. Если до пояса губернатор выглядел вполне презентабельно – светлая рубашка, галстук и безукоризненный пиджак, то ниже виднелись поросшие густыми волосами кривоватые ноги в светлых носках. Созерцать главу области в таком виде было позволено только жене. Полина Радькова держала в руках идеально отутюженные брюки, но супруг не спешил их надеть. – Шурик, чего ты еще ждешь? – Полинка, может, мне лучше камуфляж надеть? – задумчиво проговорил губернатор, присматриваясь к своему отражению. – Все-таки у нас, можно считать, чрезвычайное положение в области. А положение, оно, как грится, обязывает. – Ты всегда был идиотом, – беззлобно и даже с нотками любви в голосе промолвила супруга. – В спасителя отечества хочешь поиграть перед телекамерами? – Почему бы и нет? – Настоящий чиновник, в отличие от политика, никогда не должен выделяться из окружения своих собратьев. Это президент с премьером могут себе позволить черные водолазки во время отпуска носить или верхом на коне с голым торсом позировать; ну, или оппозиционер какой-нибудь. Ты мне не вздумай еще в политику полезть! С тебя станется. – Полина сунула Шурику брюки. – Надевай и не спорь. Только в машине не вздумай ногу за ногу закидывать – стрелки испортишь. – Под столом их все равно видно не будет. – Может, тогда спортивное трико под пиджак наденешь или вообще без штанов поедешь? Радьков принялся натягивать брюки. Супруга проконтролировала, чтобы рубашка была идеально заправлена, пиджак застегнут, и только тогда напутствовала мужа, отбывающего на рабочее место для участия в телемосте с Москвой: – Ты абсолютно не умеешь говорить, и шутки у тебя сплошь дурацкие – плоские. Поэтому никакой отсебятины не неси, только опозоришься. – Надо сто граммов накатить, тогда у меня язык развязывается. – Вот именно поэтому и не надо. Придешь, можешь тогда хоть литр выжрать. Понял? Ладно, ни пуха тебе ни пера. |