Книга Крах лицедея, страница 34 – Чингиз Абдуллаев

— Выстоять минуту против такого известного бойца — это уже огромное достижение, — возразила она.

Поднявшись на лифте, они прошли к номеру Галиндо и позвонили. Никакого ответа.

— Куда же он подевался? — вздохнула Петкова.

— Зайдем ко мне в номер и подождем, — предложил Дронго.

Она не оглянулась на него, но улыбка заиграла на ее губах. Ирина еще раз позвонила и только тогда повернулась. Дронго смотрел ей прямо в глаза и медленно доставал ключ от своего номера. Неожиданно дверь, у которой они стояли, открылась, и на пороге появился Галиндо в банном халате.

— Что случилось? — спросил ювелир, глядя на обоих гостей. — Я только что вышел из ванной комнаты и услышал ваш звонок.

— Вы ничего не знаете? — спросила его Петкова.

— Насчет моих эскизов? Конечно, знаю. Знаю, что мне их до сих пор не вернули.

— Простите, — сказала Ирина, — но полицейский эксперт считает, что вы срисовали всю новую коллекцию Карраско…

— Правильно, — кивнул Галиндо, — ну и что? Я же не собираюсь никому отдавать свои зарисовки. Я пытаюсь анализировать их для себя, чтобы понять секреты успеха большого мастера. Художники часто ходят в картинные галереи изучать полотна великих мастеров. Не вижу в этом ничего предосудительного. Зачем известные кутюрье устраивают показы моделей? Чтобы заинтересовать остальных новыми линиями, оригинальными силуэтами, неожиданными деталями, которые они придумали. Мне кажется, это нормально.

Дронго взглянул на Ирину и улыбнулся. Она, очевидно, почувствовала его иронию и нахмурилась.

— Вы знаете, что произошло в отеле, после того как пропали ваши эскизы? — прямо спросила Ирина.

— Я пропустил обед, — сказал Галиндо, взглянув на часы.

— Случилось нечто более важное, чем ваш пропущенный обед, — возразила она, — убили сеньору Ремедиос Очоа и похитили колье, которое было спрятано в сейфе ее номера.

— «Мавританскую красавицу»?! — воскликнул Галиндо. Он был ошеломлен. — Ее украли?

Он спросил прежде всего о колье и, поняв, что поступил не совсем тактично, явно смутился.

— Какой ужас, — сказал он, немного остывая, — нас беспокоят камни, и мы совсем не думаем о людях. Бедная сеньора Ремедиос. Как ее убили?

— Задушили, — пояснила Ирина, — этот убийца предпочитает не оставлять свидетелей. Он украл колье.

— Странно, — задумался Галиндо, — куда он его денет? Продать такое колье в Европе невозможно. Да и в Америке тоже. Я имею в виду Северную Америку. Может быть, в Бразилии или в Колумбии? Какому-нибудь наркобарону, готовому расстаться с кругленькой суммой. Они иногда покупают подобные ценности, считая это удачным вложением денег. Есть еще Венесуэла, — вспомнил Галиндо, — там тоже имеется парочка-другая полоумных нефтяных магнатов, которые могут согласиться выложить невероятные деньги за шедевр Пабло Карраско. В странах Латинской Америки испанских ювелиров неплохо знают.

— Венесуэла, — повторила изумленно Ирина Петкова, как будто вспомнив о чем-то важном, — не может быть…

— Еще как может, — убеждал ее Галиндо, — у меня были такие клиенты — именно из стран Латинской Америки. Традиционно считается, что это нищие страны. Так вот, что я вам скажу. Самые богатые люди как раз и встречаются в самых бедных странах. В богатых государствах расслоение людей менее заметно. А в нищих все понятно. Там государственное имущество принадлежит одной или нескольким семьям, которые контролируют основные отрасли, приносящие доходы. А население умирает с голода.

— Учебник политологии, — прокомментировал Дронго. — Вы считаете, что продать «Мавританскую красавицу» — это реально?

— В мире еще есть места, куда не могут дотянуться американское ФБР или Интерпол, — глубокомысленно заявил Галиндо.

— Оденьтесь, — потребовала Петкова, — мы должны пройти к комиссару Рибейро. Он вас ждет.

— Может, вы зайдете ко мне? — предложил Галиндо. — А я пока переоденусь в ванной комнате.

— Не будем вас смущать, — отказалась Ирина, — подождем в коридоре.

Галиндо быстро вернулся в номер и захлопнул за собой дверь.

Петкова взглянула на Дронго.

— Он здесь, — твердо заявила она, — наш подопечный. Где-то среди гостей. В последнее время он скрывался в Венесуэле.

— Тогда нужно проверить всех прибывших в отель, — согласился Дронго. — Я бы предложил определять всех по росту. Тех, у кого рост метр семьдесят восемь или один-два сантиметра в ту или другую сторону, проверить особенно тщательно. Взять отпечатки пальцев, более подробно допросить. Сколько людей на сегодняшний день в отеле?

— Больше ста пятидесяти, — ответила она, — и большинство среди них — мужчины.

— Но мужчины бывают разного роста, — возразил он, — скажите комиссару, чтобы организовали тотальную проверку. Если ваш Дудник здесь, то его можно вычислить.

— Он здесь, — уверенно повторила она. — Я в этом не сомневаюсь.

— И мы его не замечаем?

— Наверное, нет. Я пойду к комиссару, а ты дождись Галиндо, и приходите вместе с ним. Только никуда его не отпускай.

— Обещаю, — заверил Дронго, — во всяком случае, я постараюсь довести его до комиссара Рибейро живым.

Петкова повернулась и побежала по коридору к лестнице. Спустилась во двор. У бассейна по-прежнему было многолюдно. Она увидела отдыхавшего в кресле Руиса Мачадо. Он читал газету и не смотрел на окружающих. Быстрым шагом огибая бассейн, Ирина успела заметить, как сидевший в баре Ямасаки поднял свой бокал, приветствуя вошедшего Фила Геддеса.

«Напрасно он доверяет этому типу, — подсознательно отметила она, — у Геддеса нет за душой ничего святого. Он использует любую информацию в своих целях, как и Эрендира Вигон. Представляю, как она будет завтра утром надоедать комиссару».

Ирина вошла в левое крыло здания и поднялась на третий этаж. Коридор был оцеплен. Здесь уже работали сотрудники полиции, прокуратуры и вызванные эксперты. Один из полицейских преградил ей путь:

— Простите, сеньора, но сюда нельзя.

— Позовите комиссара Рибейро, — попросила она, — я сотрудник Интерпола Ирина Петкова.

— Какого Интерпола? — изумился полицейский. Его вызвали сегодня утром из Кадиса, и он еще не знал Ирину в лицо. В этот момент по коридору проходил помощник комиссара, который увидел Петкову, и приказал пропустить ее.

Рибейро сидел в апартаментах Карраско. Ювелиру уже успели сообщить о смерти его пресс-секретаря, и он заперся в спальной комнате, чтобы никого не видеть. Ирина подошла к комиссару.