Книга Когда умирают слоны, страница 10 – Чингиз Абдуллаев

– Наш гость прилетел из Америки, – представила Дронго Тамара.

– Мне говорили, что сегодня ночью прилетят сотрудники ФБР, – ответил Джибладзе, внимательно глядя на гостя.

– Он прилетел по нашей линии, – пояснила Тамара, – вам должен был позвонить полковник Гигаури.

– Мы с ним беседовали, – кивнул Джибладзе, – но он сказал, что вы приедете вечером. Или вообще завтра утром.

Разговор шел на грузинском, и Дронго молчал, почти не понимая слов, но интуитивно угадывал, о чем идет речь.

– Как мне общаться с нашим гостем? – спросил Джибладзе. – Я не так хорошо знаю английский, чтобы с ним беседовать. Вы сможете быть нашим переводчиком?

Тамара посмотрела на Дронго. Этого момента они специально не оговаривали.

– Господин полковник предлагает мне быть его переводчиком, – пояснила она Дронго, обращаясь к нему на английском. – Ты согласен, чтобы я помогала вам во время вашего разговора?

– Это займет много времени, – возразил Дронго, – и я не думаю, что нам нужно так усложнять. Американский специалист по странам СНГ обязан знать русский язык. Не будет ничего страшного, если мы станем общаться с господином полковником на русском языке.

– Ты просчитал все последствия такого шага? – тихо спросила Тамара.

– У меня всего несколько дней, – напомнил Дронго. – Если буду тратить время на переводы, то ничего не успею. Скажи господину полковнику, что я хочу говорить с ним по-русски.

Тамара несколько секунд поколебалась. Затем сказала полковнику несколько слов. Очевидно, она объяснила, что гость знает русский.

– Очень хорошо, – тут же отозвался полковник по-русски с характерным грузинским акцентом, – нам будет гораздо легче разговаривать. Как мне обращаться к нашему гостю?

– Меня обычно называют… – Дронго, как обычно, собирался назвать свое кодовое имя, но вдруг увидел поднятую бровь Тамары. Ей почему-то не хотелось, чтобы оно здесь прозвучало.

– Меня обычно называют… – он повторил и назвал свои настоящие имя и фамилию.

Тамара улыбнулась. Дронго редко позволял себе такое – он постарался забыть свое настоящее имя много лет назад, когда распался Советский Союз.

– А вы хорошо говорите по-русски, – тут же заметил Джибладзе. – Так какие у вас вопросы? Я готов ответить на любые, чтобы вам помочь, хотя наши специалисты уже занимаются расследованием этого убийства.

– Какие версии вы отрабатываете в первую очередь? – поинтересовался Дронго.

Джибладзе вздохнул, посмотрел на Тамару, словно спрашивая у нее разрешения, затем сказал:

– Вы же знаете, какие вопросы курировал генерал Гургенидзе. Международное сотрудничество, в том числе и с представителями вашей страны.

– И вы считаете, что его убили люди, не заинтересованные в нашем сотрудничестве?

– Мы отрабатываем эту версию вместе с сотрудниками службы безопасности, – пояснил Джибладзе. – Да, в первую очередь. Против нашего сотрудничества с американцами и НАТО выступают достаточно могущественные силы.

– Вы имеете в виду Россию и ее спецслужбы? – прямо спросил Дронго.

– Не только их, – ответил Джибладзе, – против нашего сотрудничества с НАТО выступают и иранские спецслужбы, имеющие достаточно разветвленную агентурную сеть в нашей стране. Не забывайте и о наших внутренних противоречиях. В Грузии немало людей, не заинтересованных в укреплении связей с Америкой и НАТО. Наконец, наши сепаратисты – Абхазия, Аджария, Осетия. Им тоже не нужны здесь сотрудники спецслужб НАТО. И еще чеченцы из Панкисского ущелья, которые уже заявили, что в случае появления в Грузии американцев и других иностранцев они будут рассматривать этот шаг как недружественный по отношению именно к ним. Вот вам целый список наших проблем. И не известно, кого следует подозревать в первую очередь. Обстановка внутри Грузии настолько… – он поискал подходящий эквивалент в русском языке и наконец нашел, – настолько неустойчивая, что любой неправильный шаг может вызвать неуправляемую реакцию. И поэтому нам очень важно найти настоящих заказчиков убийства генерала Гургенидзе.

– Уже есть конкретные подозреваемые?

– Пока нет. Но похоже, убийца хорошо знал, как ему уходить. Там сложная система внутренних дворов, а он в ней правильно ориентировался. И мы считаем, что убийца заранее договорился о встрече с генералом. Ведь дверь балкона ему открыл сам генерал. Но если они договорились о встрече, почему гость Гургенидзе не вошел через парадную дверь? Зачем ему понадобилось идти через внутренний двор, подниматься по лестницам мимо соседей, которые могли его узнать?

Дронго молча слушал полковника. У него были такие же сомнения, но он не прерывал Джибладзе, давая ему возможность высказаться.

– Мы опрашиваем всех соседей и знакомых генерала, но пока никаких результатов нет, – признался полковник. – Задействована вся наша агентура, мы установили наблюдение за сотрудниками посольств России и Ирана, которые могли быть на связи с возможными организаторами преступления. Но пока не имеем ничего конкретного. Никаких следов.

– Дочь генерала видела убийцу, – напомнил Дронго.

– Она видела его в тот момент, когда он уже убегал с балкона на внутреннюю лестницу, – пояснил Джибладзе, – рассмотрела только его спину. Дочь услышала выстрел, вбежала в комнату. Генерал был убит, пистолет валялся на полу, а убийца уже был на лестнице.

– Она кричала?

– У нее был шок. Даже вызывали «Скорую помощь». Ей было очень плохо. Она закричала и потеряла сознание. Но ее крик услышали несколько соседей, которые выглянули в окно и увидели убегающего человека. Только ни один из них не разглядел его лица.

– Так что, никто не сможет его опознать?

– Убийца был в черной кепке, надвинутой до бровей, – пояснил Джибладзе, – все запомнили эту кепку и темную кожаную куртку. Больше никаких особых примет никто не разглядел.

– Он был высокого роста?

– Чуть выше среднего. Но бежал уверенно, точно зная путь.

– Свидетели ничего не говорят про его руки?

– Что? – не понял Джибладзе. – Про какие руки?

Тамара тоже не поняла вопроса и недоуменно взглянула на Дронго.

– Они должны были обратить внимание на его руки, – пояснил тот. – Насколько мне известно, на оружии, из которого застрелили генерала, не нашли отпечатков пальцев постороннего человека. Только самого Гургенидзе. Если преступник выстрелил и бросил пистолет на пол, чтобы сбежать, он должен был выскочить на балкон и перелезть на внутреннюю лестницу будучи в перчатках. Ведь дочь генерала вошла в комнату, как только услышала выстрел. Если преступник опытный, а неопытный не пошел бы убивать генерала полиции в его доме, то он не должен был снимать перчатки. А если не снял, то свидетели должны были обратить внимание на этот запоминающийся факт. В противном случае его отпечатки должны были остаться повсюду на перилах. Вы проверяли отпечатки пальцев во внутренних дворах?