Книга Славянский кокаин, страница 38 – Фридрих Незнанский

Наталья Фейгина, законная жена Бакатина, незнакомца не опознала, впрочем, на нее особых надежд и не было: Бакатин уже много лет не поддерживал с семейством Фейгиных никаких связей. Работники ресторана «Три медведя», принадлежавшего Бакатину, тоже ясности не внесли. По личному указанию Кэт Вильсон под вымышленным предлогом были допрошены видные члены итальянской и русской преступных группировок, но тоже абсолютно безрезультатно, убийцу они не признали. Разумеется, ни с внешностью Эдуарда Сванидзе по кличке Барс, ни тем более толстяков — братьев Тавиани, убийца не имел никакого сходства. Конечно, это мог быть нанятый киллер со стороны. Но тут стоило вспомнить, что до того, как Бакатин упал под поезд, разговаривал он с таинственным незнакомцем вполне по-дружески: тот даже приобнял его в какой-то момент.

Итак, облик убийцы был известен, но и только, даже о его национальной принадлежности приходилось только догадываться. Впрочем, оставалась еще Майя Рогачевская.

В городской квартире ее не было, и Денис съездил на Николину Гору.

Во дворе, метрах в пятнадцати от дома, был небольшой пруд, даже не пруд — так, заводь. Половина его периметра была ограждена невысоким парапетом, выложенным из крупных булыжников, кое-где обросших мхом. Майя Магнитовна Рогачевская ползала перед этим парапетом на карачках и всовывала между камнями пучки какого-то растения, нечто среднее между репейником и лопухом.

— Что вы делаете? — удивился Денис.

— Цветы сажаю, — неприветливо ответила Рогачевская.

— Разве в такое время года это делают? Холодно ведь уже… И потом, что тут прорастет — на камняхто? — заметил Денис и совершенно некстати вспомнил фразу «и на камнях растут деревья». Вслух, однако, произносить ее не стал.

Рогачевская вздохнула, поднялась на ноги, похлопала руками в садовых перчатках и сказала:

— Это растение называется «живучка ползучая».

— Шутите?

— Какие там шутки? Так и называется. Уникальное существо, приживается где угодно.

— Очень советское название, — заметил Денис. — Да и поведение, в сущности, тоже.

Рогачевская молча кивнула и выжидательно посмотрела на него.

Денис достал из портфеля портрет, сделанный Сазоновым, и продемонстрировал его Рогачевской, но подруга Бакатина только покачала головой. Потом, впрочем, попросила показать снова.

— Что-то напоминает? — поинтересовался Денис. — Видели кого-то похожего?

— Знаете, не могу так сказать. Но отчего-то привлекает внимание.

«Еще бы, — Денис подавил глубокий вздох. — Если бы ты знала, что сделал этот человек… Сказать ей разве что? Да нет, пожалуй, не стоит».

Оставалась еще одна ниточка — китаец, напавший на Ладу. Пора было решительно взяться за него, пока его в самом деле не убрали свои же.

15

— Нас вообще пустят в палату?!

— А вы кем приходитесь пострадавшему? — спросила молоденькая девушка в приемной.

— Мы вообще-то из милиции, — сказала Лада.

— Вам должны были звонить, — нагло соврал Денис.

— Да?

— Да. И нужно допросить пострадавшего.

— Одну минуту, — попросила девушка и позвонила заведующему отделением.

Через минуту к ним спустился врач, пожилой мужчина с немного отекшей, как показалось Ладе и Денису, физиономией.

— Покажите ваши документы, — строго сказал он.

— Вот, — Лада продемонстрировала американское удостоверение.

Денис же взмахнул своей карточкой агентства «Глория», не раскрывая ее.

Они поднимались в лифте, и доктор говорил:

— Вообще-то я не знаю… Он находится в тяжелейшем состоянии. В таких случаях мы не пускаем посетителей к больным.

— Да поймите же, мы не просто посетители, — доказывал Денис. — Этот человек не просто больной, как вы говорите, а опасный преступник…

— Для меня он — прежде всего больной, — гордо парировал доктор.

— Конечно, я понимаю. Но он совершил преступление, и если мы не сможем его допросить, то, возможно, у вас больных станет намного больше.

Завотделением слегка изумился, а потом сказал:

— Я понимаю. Я просто хотел сказать, что в том состоянии, в котором он находится сейчас, вам трудно будет от него что-либо узнать.

Они вышли из лифта и направились за врачом.

— Он еще в реанимации. Только прошу вас, обязательно наденьте халаты. Я уже устал скандалить с вашими коллегами, которые охраняют моего не приходящего в сознание пациента. Они разводят такую антисанитарию! Наши работники даже иногда застают их курящими в окошко. Ну неужели так трудно выйти на улицу? Пожалуйста, сделайте им отдельный выговор. Это больница, а не отделение милиции, в конце концов! Александра, — обратился он к дежурной сестре, — будьте любезны, принесите два халата.

Около дверей в реанимацию расположились два милиционера. Когда Денис и Лада подошли, они потребовали документы. Лада показала удостоверение, а доктор тихо бурчал:

— Бардак! И это служители закона. Подчиненные не знают своих начальников! А если вот так какой-нибудь бандит придет и покажет какой-нибудь документик, сейчас же все можно подделать, они его тоже пропустят к больному?

Один из охранников так глянул на бедного доктора, что тот сразу же примолк.

Но вот наконец Александра принесла два халата. Денис и Лада надели их, а засуетившийся врач затараторил:

— Я все понимаю, но больной действительно находится в критическом состоянии, множественные переломы, к тому же тяжелейшее сотрясение мозга. Я, как доктор, просто не могу вам позволить долго там находиться! Прошу вас, не больше десяти минут. Я буду стоять здесь, за дверью, и как только десять минут истекут, я войду за вами в палату. Предупреждаю!

— Мы все поняли, — сказал Денис.

Но доктор не унимался:

— Я понимаю, я чту закон! Вы стремитесь все разузнать по горячим следам, но, поймите, если вы превысите время, то, возможно, вообще никогда больше не сможете допросить пострадавшего!

— Да поняли мы, поняли! — рявкнула Лада и втолкнула Дениса в палату. — «Пострадавший»! Ничего себе. Кто еще тут пострадавший — это вопрос.

У самого окошка на высокой кровати лежал китаец, который напал на Ладу. Вокруг него вились трубочки и проводки, мониторы показывали биение его пульса и еще что-то непонятное. Вид у него был, прямо сказать, не самый здоровый. Черные круги под глазами, перебинтованная голова, гипса килограммов десять.

— Ничего себе ты его отделала, — открыл рот Денис.

— Не надо преувеличивать, я его не отделывала, я его с балкона скинула, — уточнила Лада.

— Да, да, забыл. Ну и как мы его допрашивать будем? Он же лежит как труп. Без сознания, наверно.