Книга Игра на опережение, страница 65 – Фридрих Незнанский

— Спасибо, Федя! Только не пойму, зачем ты это мне рассказываешь?

— Догадайся с трех раз… — с усмешкой сказал Колобов. — Ты парень умный, раньше всегда с полуслова все схватывал.

— Федя, ты человек предусмотрительный, на пять ходов вперед видишь, так? Ты так просто ничего не говоришь, верно? Захватить эту студентку Хубиеву и потребовать у Хубиева, чтобы он захватил Олю Замятину для обмена?

— Это не телефонный разговор, — недовольно сказал Колобов, глядя на монитор сканера.

— Ты же знал, что я об этом тебя спрошу, да? И заранее для меня подготовил эту информацию! Я прав?

— Есть такое дело, — согласился Колобов. — И привычка такая тоже осталась с прежней работы, никак не отделаюсь… Как только я по своим каналам узнал, где, у кого и в каком доме группа Оли Замятиной остановится, я сразу разузнал все остальное. Теперь ты сам понимаешь: Хубиев знал, кого нанимать для охраны своей дочки. Они специалисты по захвату заложников, отсюда следует, что они знают, как быть и что делать, чтоб его дочку никто не обидел и не похитил.

— Не знаю, Федя, что и сказать… — нерешительно сказал чеченец. — Конечно, ты прав, но и это не все… Вот если бы русские дочку Хубиева охраняли, или хотя бы сваны, или даргинцы… А он взял чеченцев. Слушай, если они те самые Ругоевы… Ты это точно знаешь? Из чьего они рода, какому тейпу принадлежат?

— Ноу проблем, — буркнул Колобов. — Ты верно догадался. Они родственники Арама Ругоева, слышал про такого? Троюродные племянники.

— Это который у вас там в Москве инвестиционный банк держит? — присвистнул Ансар.

— Он самый… У тебя тоже неплохая осведомленность, как я посмотрю.

— Слушай, но ведь другой племянник Ругоева,

Рустам, женился на дочке известного и уважаемого человека, редактора московской газеты Любезнова! — снова проявил Ансар знание дела.

— И это верно, — подтвердил Колобов.

— Тогда мне нужно срочно поговорить с Гришей! — взволнованно закричал Ансар. — Я не знаю, что делать. Эти Ругоецы — дальние родственники Хамзаевых! А Хамзаевы владельцы пятнадцати процентов акций нашей Национальной нефтяной компании! Если будет ссора, все сразу развалится к чертям собачьим! И мои ребята меня не поймут и не позволят мне ничего сделать!

Кавказ — дело темное, вспомнил Колобов слова босса. Черт их разберет и запомнит, кто с кем и как там повязан.

— Не горячись, Ансар… Что-нибудь придумаем, не может того быть, чтобы не придумали.

— Что значит «не горячись»? Что тут придумывать? Тебе легко говорить, а каково мне, чеченцу, убивать других чеченцев из рода Ругоевых! Я не буду ничего предпринимать, пока вы с Гришей не разберетесь в этом вопросе! Слушай, на меня и так здесь, в Чечне, родственники этого Рустама наезжают! Вчера мне целый допрос учинили. Почему, говорят,"твой хозяин Забельский, этот уважаемый человек, чинит препятствия нашему Рустамчику и его молодой жене? Почему не позволяет им жить вместе где они хотят?

— Это ты про кого? — сдвинул брови к переносице Колобов. — Кому, какие Григорий Иванович чинит препятствия?

— Маше Любезновой, дочери главного редактора газеты, и ее возлюбленному Рустаму Заброеву! Они, Федя, так любят друг друга… Молодые хотят жить вместе, уже ребенка ожидают, а он их не пускает!

— Он не запрещает им жить вместе, — хмыкнул Колобов. — Как он может это запретить? Он только хочет, чтобы ее отец Леонид Любезное сначала вернул ему долг за свой дом, а уж потом хлопотал за отдельный дом для молодых. Только и всего. Впрочем, поговори с ним сам. Сейчас он занят, его там или бреют, или стригут, или он в бассейне плавает, или еще что-то… В это время его лучше не трогать. Не раньше чем через час освободится.

— Слушай, Федя, объясни мне, почему Гриша в последнее время так часто стричься-бриться стал? — озабоченно спросил Ансар. — Как ему не позвоню, он все время стрижкой-брижкой этой занят! Дело стоит, объясни ему!.

— К сожалению, у Гриши сейчас совсем другое стоит, — пробормотал «серый кардинал». — Благодаря массажу и новейшим средствам.

— Что ты сказал? Я не расслышал.

— Ничего. Вот у Григория Ивановича и спросишь, ему все объяснишь, когда он освободится. А сейчас, будь так добр, не тяни из меня жилы. Позвони ему через час, и как вы решите, так и сделаете. Или, ладно, я попробую с ним связаться. А потом тебе перезвоним.

Он положил трубку, задумался… Черт! Пожалуй, Ансар прав. Чеченцу Худоеву убивать чеченцев Ругоевых — только осложнять все до бесконечности! И пустить все йод откос. Нет, рановато он отпустил Рощина на «заслуженный» отдых. Этот «отдых» Мише действительно надо еще заслужить. Вернее, отработать. Лучше него с этой задачей никто не справится.

Колобов подошел к окну, посмотрел в сторону бассейна, в котором плескались Забельский и его юная парикмахерша. Увидел, как со стороны, прячась за углом или с крыши, за ними наблюдают молодые охранники, и нахмурился. Нет уж, когда Гриша с этой девкой, лучше ему под руку не попадаться… Что ж, мы пойдем другим путем.

Он набрал на сотовом номер Рощина. «Абонент не отвечает или временно недоступен, — ответил приятный девичий голос. — Попробуйте позвонить попозже…» Опять незадача. Он опустился на ближайший стул. Неужели Рощин уже отключился? Как только выехал в сторону заимки, плюнул на все и вся? Хотя на его месте я бы сделал то же самое, признался он себе. Ладно, пока не к спеху. Главное — не суетиться под клиентом. Сначала посмотрим, о чем договорятся Забельский с Ансаром. А там будем посмотреть. В любом случае Григория Ивановича придется срочно побеспокоить. И, кстати, пора бы ему дать кое-что послушать.

Он достал из сейфа аудиокассету, положил в карман пиджака, затем, выйдя из своего коттеджа, направился к углу ближайшего дома, с крыши которого один из охранников следил за происходящим в бассейне.

— Арефьев, ты чем там занимаешься! — по-генеральски грозно крикнул Колобов наверх. — А ну слезай немедленно! Ишь распустили тут вас!

И прислушался. Смех и плеск воды, доносившиеся со стороны бассейна, прекратились.

— Федя, что там случилось? — послышался голос Забельского, и вскоре он собственной персоной выбрался на бортик, как есть, довольно жалкий и немощный — с седой грудью и животиком, нависшим над скрутившимися плавками. А следом вылезла парикмахерша Жанна, вся розовая и налитая, в символическом купальнике, и Колобов сразу отвел взгляд, чтобы не подвергаться искушению при исполнении. У него и так предстоял нелегкий разговор с боссом, на который он до сих пор не мог решиться.

— Это я к охране, — деловито хмурясь, сказал он, по-прежнему стараясь не смотреть в ее сторону. — Распустились от безделья…

Колобов чувствовал ее недовольный взгляд и краем глаза видел, как она вытирает полотенцем свои округлые бедра, одновременно тряся головой, так что брызги с ее потемневших волос разлетались во все стороны и долетали до него.