Онлайн книга «Конец фильма»
|
— Ничего. — А второму кишки выпустили кухонным ножом производства фабрики «Золинген». И что самое неприятное, я даже не могу тебе ничего рассказать. — Почему? — удивился Грязнов. — По кочану. Я тогда в Тюмень уехал с бригадой, документацию проверяли по этому месторождению. И тут мне через неделю сообщают: Некрасов убит во время драки в квартире Антона Петрова. Я в самолет, а тут циклон какой-то, погода нелетная и три дня на чемоданах. Так что только по протоколам это дело и знаю. Ну и по рассказам Кости Башкирова. Это следователь из Измайловского отдела. Он взял и вел дело, пока меня не было. — И что, действительно бытовое? — Грязнов достал блокнот и ручку. — Баш-ки-ров. Константин Павлович, — продиктовал Лидский. Измайловский отдел внутренних дел. Я потом все сам перепроверил. Каждую букву, каждый вещдок, каждого свидетеля сам передопросил. Как ни верти банальное бытовое убийство… «Значит, Башкиров, — сказал себе Денис. — Придется все-таки Лидскому на слово не поверить». — И что, действительно бытовое? — Грязнов хотел присесть на табуретку, но замер на середине движения от резкого окрика: — Тут не садись! Еще не обработали. — Башкиров, небольшого роста, коренастый мужчина в резиновых перчатках, вынул из-под Грязнова табуретку и переставил ее на другое место. — Конечно, бытовое. Так нехорошо получилось. Интеллигентные люди, образованные. И чего он к ней полез? Вот и получил. Они стояли в тесной кухоньке малогабаритной хрущевской квартирки. Половину покрытого линолеумом пола занимала огромная лужа крови. В углу, из-за холодильника, торчали чьи-то волосатые немытые ноги, тоже все в крови. — Кто, к кому? — Грязнов хотел присесть на подоконник. — Туда не садись! Там пальчики! — Башкиров строго посмотрел на него и протянул ему еще одни резиновые перчатки: — И вообще, надень вот. А то потом возись с твоими лапами. Некрасов к жене Петрова полез. Закрутили шашни, среди бела дня предались развратным действиям на квартире Петровых, а тут муж ее с друзьями. Некрасов даже штаны толком не успел натянуть. Так его с одной штаниной и нашли убитым. Петров в драку полез, за нож схватился и… Мясо шпиговал когда-нибудь? — А что? — Денис хотел присесть на край стола, но уже сам передумал. — Так же густо. Семнадцать раз, по самую рукоятку. Тщательно нашпиговал. — Константин Палыч, в комнате уже все. — На кухню заглянула женщина в белом халате. — Давайте меняться. — Пойдем в комнату, там хоть посидеть можно. — Башкиров, стараясь не вляпаться в лужу крови, стал пробираться к двери. Денис направился за ним. В комнате, накрытые простынями, лежали еще трое. — А тут что случилось? — Грязнова даже передернуло от увиденного. — Обычное дело. — Башкиров пожал плечами. — При распитии спиртных напитков возникла ссора, обиделся, ушел в ванную, вынул из ящика шило. Эти все уснули, он их по очереди заколол и спать увалился. А как проспался сразу к нам. Да ты садись, не стой. — Он кивнул на грязный, заваленный засаленными байковыми одеялами диван, на котором, видно, и спал убийца. — Спасибо, я постою… Теперь он до конца дней сидеть будет? — Да сколько ему осталось до конца дней — семьдесят девять дедушке. Башкиров кивнул на стену, на которой висел портрет молодого парня в военной форме времен Великой Отечественной, блестевшей от наград. — Инвалид войны, кавалер ордена Славы, десять ходок в тыл за «языком». Пенсия, родных никого, жену пять лет назад схоронил и пить начал. А там, на зоне, его хоть кормить каждый день будут. Хуже, если амнистируют. — А эти кто? — Грязнов кивнул на трупы на полу. — Да хрен их знает. Бомжи какие-то, как и он сам. — Башкиров пожал плечами. — Хорошо, если вообще удастся опознать. А нет — будут в морге лежать, пока совсем не сгниют. Хотя тут и гнить почти нечему. — Он вдруг сдернул покрывало с одного из убитых: — Ты сам погляди. — Константин Палыч, лучше я вас на улице подожду! — Грязнов пулей вылетел из комнаты. Потом, в ванной, он долго держал голову под струей холодной воды, пока в дверь не постучали. — Сейчас, сейчас. — Он закрутил кран и открыл щеколду. На пороге стояла женщина-эксперт. Весь халат и правая щека у нее были в крови. — Представляете, поскользнулась и шлепнулась прямо в эту лужу. Такая глупость, — пробормотала она, невинно улыбаясь. — Не уступите ванную?.. Денис сидел на лавочке и тупо наблюдал за детишками, которые с криками и визгами катались на карусели. Один сел прямо на ось, и карусель стремительно раскручивала его. Денис достал сценарий и открыл страницу на закладке. Квартира Петровых. Интерьер. Кресло крутилось очень быстро. Жена Антона, Настя, визжала и смеялась. Когда оно остановилось, Некрасов вдруг взял и поцеловал ее прямо в губы. — Я тебя хочу. — Оно и понятно, — улыбнулась Настя. — Только вот у меня муж ревнивый. Что будем делать? Некрасов толкнул кресло, и оно опять начало раскручиваться. Затем остановилось, он снова поцеловал ее в губы и повторил: — Я тебя хочу. Настя покосилась на двуспальную кровать. — У меня муж ревнивый. — А у меня жена. — Он толкнул кресло, и все опять завертелось у Насти перед глазами… Квартира Петровых. Интерьер. Упав на кровать, Настя начала расстегивать пуговки блузки, глядя Некрасову прямо в глаза. — У меня муж ревнивый. — Оно и понятно. — Некрасов через голову стянул с себя рубашку. — А я вот тебя хочу. — И улыбнулся. — У меня муж ревнивый. Они порывисто раздевали друг друга, катаясь по кровати. И повторяли с каким-то остервенением: — У меня муж ревнивый. — А я тебя хочу… — Я есть хочу. Ты как, не против перекусить? — Незаметно подошедший Башкиров хлопнул Дениса по плечу, и тот вздрогнул. — Проголодался небось? — Да уже как-то не очень. — Грязнов спрятал сценарий в сумку. — Ну пошли, так посидишь. — Ага, я сейчас. — Денис выудил из-под лавки ботинки и натянул их на ноги… Кабинет у Башкирова был маленький, еле протискивались друг мимо друга. — Садись, — Башкиров вытащил из-под стола табуретку. Денис сел, не зная, куда девать ноги, которые упирались в стол. — Вот. — Башкиров положил перед Грязновым газету. — Вот этот Некрасов, справа. Про это убийство статья целая была, разве не помнишь? Грязнов взял газету. На фотографии было трое мужчин. Двое молодых и один старик лет семидесяти. Денис всмотрелся в лицо мужчины справа… |