Онлайн книга «Ледяные страсти»
|
- Славка, ты опоздал, - сказал Александр Борисович, - я только что с Питером разговаривал по поводу одного странного дела с фальшивомонетчиками[3] . Представляешь, появились фальшивые деньги совсем как настоящие. Все степени защиты в порядке. - Как это?! Почему же они тогда фальшивые? Тогда они настоящие. - Номера. Номеров таких нет. Государственные казначейские системы не имеют к ним никакого отношения. - Ладно, потом расскажешь. Звони ему снова. - Сказал же, не могу, только что с ним разговаривал! - Он что, папа римский? - удивился Грязнов-старший. - Аудиенция только раз в год? Или у вас какой-то специальный лимит? - Ты не понимаешь! Он меня полчаса доставал вопросами по поводу тех или иных заковыристых русских выражений. Второй раз я этого не выдержу. - Напиши ему по электронной почте. - Бо не выход, будет то же самое. Грязнов начал злиться: - Так что же, теперь все дела отменяются, пока у твоего Реддвея лингвистический запал не пройдет?! Звони давай, бездельник! Вячеслав Иванович отпустил служебную машину, так что племянник должен был теперь отвезти его домой на своем джипе. С Тверского бульвара Денис свернул в Богословский переулок, а оттуда хотел выехать на Большую Бронную, но сделать это не получилось, потому что прямо на перекрестке он сбил человека. Первый раз в жизни. Собственным старым добрым «фордом», который в каких только переделках не бывал, за исключением одной: людей он еще не калечил. Произошло это так: Денис не нарушал правил, но не успел заметить мужчину, выбежавшего наперерез, потому что справа стояла большая фура и этот несчастный вдруг появился из-за нее. И откуда только грузовой транспорт в центре Москвы берется?! Ведь уже запретили, кажется, строго-настрого, так нет же, пролазят и пролазят… Денис, конечно, затормозил, но было слишком поздно: удар его бампера отбросил человека на несколько метров. Денис тяжело вздохнул, заглушил двигатель и вылез из машины. Одновременно с ним это сделал и дядя. Оба они подумали одновременно одно и то же: отличная история, ничего не скажешь. В центре Москвы частный детектив, выезжая из ресторана (красиво жить теперь ему запретят надолго), сбил человека. А рядом с ним сидел его дядя, генерал милиции. Кошмар. Денис машинально посмотрел по сторонам, и это был просто рефлекс, нервное движение. Почти никто не среагировал на это происшествие. Хотя нет, пара старушек уже спешили. Ну что ж, может, оно и к лучшему, может, они засвидетельствуют, как этот безумец вылетел на проезжую часть… Они подошли к человеку, лежащему на асфальте. У Дениса отлегло от сердца: слава богу, он хотя бы был жив: грудь пострадавшего тяжело вздымалась, глаза были полуприкрыты. Голова цела, кажется, руки-ноги - тоже. А вот что с туловищем - пока не ясно. Вячеслав Иванович присел на корточки рядом и сказал: - Только не шевелитесь, сейчас приедет «скорая». Денис вызывай. Денис достал мобильный телефон. Мужчина вдруг широко открыл глаза и сказал четким голосом: - Только ментов… эта… не нужно. - Почему? - небрежно спросил Грязнов-старший, внутренне напрягаясь. Интуицию не пропьешь, даже нарзаном. - Черт, - сказал мужчина, - кажется, ребра мне сломали. Да ну их, козлов, сами договоримся. - Да? - сказал Грязнов-старший. - Почему это? Денис тем временем уже вызвал «скорую помощь». - А зачем они вообще нужны? - просипел мужчина. - Одни неприятности от этих уродов. - Денис, ну-ка посмотри его документы. Мужчина хотел что-то сказать, наверно возразить, но, кажется, ему было больно говорить. Денис вытащил из кармана его пальто бумажник, потом еще один, еще дамский кошелек, из другого кармана - еще четыре. Это было не совсем нормально. - Щипач, - сказал Денис. Грязнов-старший молча кивнул. Действительно, они сбили карманного вора, нечастую ныне криминальную специализацию, требующую особого мастерства, постоянного тренажа профессионализма и даже вдохновения. Но конечно, думать сейчас об этом нелепо: сбитый человек есть сбитый человек, кем бы он ни был. Внимание привлекло роскошное портмоне крокодиловой кожи. Вячеслав Иванович открыл портмоне и уставился в его внутренности в немом изумлении. Это был утраченный бумажник министра Блока. Гюнтера Блока, прибывшего в Москву с неофициальным, но очень дружественным визитом, Гюнтера Блока, который изучал Московский метрополитен без сопровождения Пушкина, на свою голову. Это был его бумажник! Дядя с племянником некоторое время молча смотрели друг на друга. Так бывает?! Выходит, да… - Теперь, мне кажется, - задумчиво пробормотал Грязнов-старший, - с Германией и с выездом из страны проблем не будет. Только моргни, и фрицы за тобой персональный лимузин пришлют, а у господина министра ты там будешь личным гостем. Только если он тебя на работу позовет - торгуйся, первое предложение - самое слабое. - Я согласен ехать и на своей машине, - хладнокровно заявил Денис, - не нравятся мне лимузины. Денис летел в Мюнхен. Ходатайство благодарного Гюнтера Блока перед министром внутренних дел практически решило вопрос. Но перед отлетом Денис еще наведался к следователю Верещагину и клятвенно заверил того, что вернется максимум через несколько дней. Никакой юридической силы это заверение, разумеется, не имело. Но Верещагин уступил. А в Мюнхен Денис летел потому, что в ответ на звонок Александра Борисовича Турецкого в Генпрокуратуру пришло электронное письмо: «Дорогой Алекс! Ты будешь крайне удивлен, а возможно, обрадован, этой информацией. Искать твоего клиента пришлось недолго. Дело в том, что ваш Джафаров - наш сосед, у него вилла в Гармиш-Партенкирхене. Ведет он себя чинно-благородно (я правильно воспользовался словом?) и ни в чем крамольном нами не замечен. Кажется, он большой любитель горных лыж и вообще зимних видов спорта. А Гармиш этим и славен, тут еще нацисты в тридцатые годы зимнюю Олимпиаду проводили. Надеюсь, это поможет тебе и твоим коллегам. Искренне твой, Питер. P. S. И вот еще что, Алекс, объясни мне смысл идиоматического выражения «на халяву и хлорка - творог». Мне его поведал в одной миленькой пивной русский эмигрант, когда я угостил его превосходным немецким пивом. Разумеется, я рассчитывал на ответный жест, но, представь, этот русский вышел в туалет, и больше я его не видел. Жаль. Он знал много новых слов». Значит, искать Джафарова по всей Германии не придется. И это Дениса бесконечно радовало. Если бы еще Панов так легко нашелся… В Гармиш Денис приехал под вечер, позвонил Реддвею и по просьбе Турецкого объяснил значение идиоматического выражения «на халяву и хлорка - творог», а заодно и еще десятка других, которые накопились у Реддвея. А в обмен попросил порекомендовать ему знающего человека, с которым можно было бы побеседовать о проблемах фигурного катания и расспросить о неприметных, но качественных ледовых базах, где могут тренироваться фигуристы, не привлекая внимания прессы. Мало ли, а вдруг Джафаров наотрез откажется признаваться, где Панов и Рудина? |