Книга Тот, кто знает. Том 1. Опасные вопросы, страница 7 – Александра Маринина

- Я, - пискнула Наташа, обессилев от слез.

- Давай открывай, у меня там белье замочено, мне стирать нужно. Наташа откинула крючок и рванулась в коридор, надеясь проскочить в свою комнату, где уже никого не было, все ушли на работу, и никто не помешает ей всласть предаваться обрушившемуся на нее горю. Но проскочить мимо Ниночки оказалось не так-то просто. Девушка ловко перехватила ее и повернула лицом к себе.

- Это что за концерт на летней танцплощадке? Почему рожа опухшая? Почему слезы?

Обхватив Ниночку за талию и уткнувшись мокрым лицом в ее пышную юбку-"колокол", Наташа снова разрыдалась. Понемногу соседке удалось-таки добиться от нее более или менее внятных объяснений.

- Да ты что? - расширив глаза, переспрашивала Нина. - Неужели тебя не пустили?

Наташа отрицательно помотала головой, борясь с новым приступом рыданий.

- Из-за каких-то паршивых "троек"?

- Угу.

- А Люська что? Даже словечка за тебя не замолвила?

- Неа.

- Так и сидела молча?

- Да она всегда молчит, она у нас такая, - Наташа попыталась заступиться за любимую сестру.

- Знаешь, что я тебе скажу, Натаха? Твои родители - суки бессердечные. А Люська твоя - сволочь, каких еще поискать. Если бы у меня жених в больницу попал, я бы днем и ночью возле него сидела, по фестивалям не шлялась бы. А ей, выходит, на Козакова посмотреть дороже, чем родной жених. И папаша твой хорош, из-за каких-то паршивых "троек" тебя такой радости лишил. И мамаша твоя тебе тоже, получается, не защитница. Бедная ты, бедная, никто тебя не любит, - Ниночка сочувственно вздохнула. - Да кончай ты плакать, слезами горю не поможешь.

- Я не могу, - выдавила Наташа, - оно само… плачется… я стараюсь, а оно плачется…

Нина решительно развернула ее и потащила к себе в комнату.

- Давай выпьем по пять граммов, сразу полегчает.

Горе Наташино было столь велико, что она даже не сообразила, о чем говорит соседка. Девочка молча сидела на стуле и тупо смотрела, как Ниночка достает из буфета бутылку с некрасивой этикеткой и разливает в две рюмки прозрачную как вода жидкость. "Наверное, это водка", - подумала Наташа с полным и даже удивившим ее безразличием. Нина подняла свою рюмку.

- Давай. За любовь проклятую! - провозгласила она.

Наташа залпом выпила содержимое маленькой рюмочки, закашлялась, все так же молча встала и ушла к себе. Выложила на письменный стол тетрадки и учебники, достала ручку и приготовилась заниматься. Очнулась она только часам к пяти, с удивлением обнаружив, что спит, положив голову на руки поверх тетради с упражнениями по русскому языку. Жутко болела голова, отчего-то тошнило и очень хотелось пить. С трудом поднявшись, Наташа побрела на кухню, чтобы налить себе воды из-под крана.

На кухне Марик жарил яичницу с колбасой. Из стоявшего на столе желтого приемника "Спидола" раздавалась задорная "Летка-енька", и юноша притопывал ногой в ритме танцевальной мелодии.

- Что с тобой? - испуганно спросил он, взглянув на Наташу.

- Ничего, - вяло ответила девочка.

- Да ты бледная как полотно! Ты заболела?

- Да… кажется.

- Что у тебя болит? Горло? Температура есть?

Марик наклонился, чтобы губами пощупать ее лоб, и внезапно резко отшатнулся.

- Чем от тебя пахнет?

- Не знаю, - Наташа попыталась пожать плечами, но не удержала равновесия и едва не упала. Марик подхватил ее и усадил на табурет.

- Ты что, пила?

Девочка молчала. Марик начал трясти ее за плечи, громко повторяя вопрос:

- Что ты пила? Когда? Сколько ты выпила? Наташа, отвечай немедленно, что ты выпила и сколько?

- Водку… кажется… Не кричи на меня.

- Сколько ты выпила?

- Не знаю… немножко.

- Сколько немножко? Один глоток? Два? Три?

- Не помню. Кажется, два… или три… не помню.

- Где ты взяла водку? У отца?

- Нина дала.

Кухню от входной двери отделял длинный извилистый коридор, но Марик все равно услышал, как чей-то ключ царапается в замке. Он испуганно оглянулся, потом схватил Наташу в охапку и поволок в свою комнату.

- Не хватает еще, чтобы тебя кто-нибудь увидел в таком состоянии, - бормотал он, снимая с ее ног тапочки и укладывая поверх покрывала на свой диван за ширмой. - Лежи тихонько, я на разведку схожу.

- Я пить хочу, - жалобно промычала она ему вслед.

- Я принесу. Не вставай и не выходи в коридор.

Наташа покорно вытянулась на диване. Как только голова коснулась мягкой подушки, ей сразу стало легче, даже тошнота почти прошла. Марик вернулся через пару минут, в руках у него была бутылка из-под молока, наполненная водой.

- Это Рита, - с облегчением сообщил он. - А когда твои родители должны прийти?

- Мама в половине седьмого, папа в семь.

- А Люся?

- Люся придет поздно, она идет сегодня…

Договорить ей не удалось. Обида и отчаяние снова нахлынули на Наташу, сдавили горло, обожгли глаза слезами. Марик был терпелив, он успокаивал девочку, давал попить, принес ей таблетку от головной боли, протирал ее лицо смоченным в воде носовым платком, заставлял сморкаться, гладил по голове и слушал ее горестную историю. С самого начала, с того момента, как Люсин жених достал билеты на фестиваль, а потом сломал ногу. Наташа Казанцева не любила читать, но зато уж что она умела - так это рассказывать: подробно, последовательно, детально, не забегая вперед и ничего не упуская. Марик слушал молча, не перебивал ее, только качал головой, мол, я понял, продолжай. И только в конце переспросил:

- Как, ты говоришь, Ниночка назвала твоих родителей?

- Суки бессердечные, - добросовестно повторила Наташа.

- А ты сама-то понимаешь, что это такое?

- Примерно, - Наташа попыталась улыбнуться. - Марик, ты не думай, я такие слова знаю.

- И что, сама их говоришь? - нахмурился юноша.

- Нет, что ты, я знаю, что это плохие слова. Грязные.

Марик отчего-то усмехнулся, и Наташе почудилось что-то недоброе в его глазах. Он предложил план действий: сейчас Наташа полежит и может быть даже поспит, пока не вернется с работы ее мама. К половине седьмого ей придется встать и пересесть за стол, а предварительно принести из своей комнаты учебники и тетрадки. Маме, а потом и отцу Марик скажет, что занимается с Наташей, проверяет, как она сделала упражнения и решила примеры, объясняет ошибки. И еще он скажет, что они могут не беспокоиться, поужинает Наташа сегодня с ним и его мамой. Сейчас он сходит к Рите Брагиной и договорится с ней, чтобы та пригласила Казанцевых-старших к себе "на телевизор", как раз в восемь часов будут передавать хороший спектакль. Пока родители отсутствуют, Наташа проберется к себе и уляжется в постель. Самое главное, чтобы никто с ней не разговаривал и не смог учуять запах спиртного.