Онлайн книга «Тот, кто знает. Том 1. Опасные вопросы»
- Степан Иванович, - шепотом робко позвал он. - Да чего ты шепчешь-то, - в полный голос произнесла Колотырина. - Шибче кричи, а то не дозовешься, у него сон крепкий. Да за плечо потряси как следует. - Степан Иванович! - заорал Руслан прямо в грязное ухо, из которого торчали темные клочки волос. Храп прекратился, Колотырин медленно повернулся в кровати, неохотно приоткрыл глаза и непонимающе уставился на Руслана. - Это еще что? - выдавил он сиплым голосом. - Я к вам, Степан Иванович, - торопливо заговорил Руслан. - По очень важному делу. Выслушайте меня, пожалуйста. Колотырин не спеша спустил ноги на пол, потянулся, взял висящую на спинке кровати рубаху в мелкую клеточку и набросил на плечи поверх несвежей голубой майки. Так же неторопливо пошарил ногами по полу, будто нащупывая точку опоры, переместился к стоящему посреди "залы" столу и устроил щуплое тело на стуле. - Ну? Чего надо? "Ничего не надо", - едва не сорвалось с языка Руслана. Когда он искал Мишиного отца, он почему-то представлял себе важного начальника, например, председателя поселкового совета или секретаря райкома партии, или директора совхоза, в крайнем случае - директора школы. Нормального дядьку, который поймет Руслана, вспомнит Ольгу Андреевну, Оленьку Нильскую, с которой когда-то встречался, с радостью узнает о том, что у него есть сын Миша, поплачет вместе с Русланом над его гибелью и тут же ринется в бой отстаивать Мишину добрую память. А что оказалось на самом деле? Небритый страшный мужик, алкаш, в ЛТП лечился. Он, наверное, и маму-то не вспомнит. А даже если и вспомнит и захочет заступиться за Мишу, то только хуже выйдет. Как в милиции его увидят, так сразу и скажут, что у такого папаши сын мог получиться только хулиганом и пьяницей. А Мишка не такой, он совсем другой, он действительно не пьяница и не хулиган… Но Руслан Нильский всегда и во всем шел до конца. Раз уж взялся делать - доделает, чего бы это ни стоило. - Помните, вы в шестьдесят первом году учились в Новокузнецке на курсах? - начал он. - Ну, - кивнул Колотырин и тут же повернулся к жене: - Чего встала? На стол собери, чаю сделай. Обедать буду. - А помните Ольгу Нильскую? Вы с ней тогда были знакомы, - продолжал Руслан. Он внезапно почувствовал, что проголодался, и совсем по-детски вдруг подумал, пригласят его обедать вместе со Степаном Ивановичем или нет. Хорошо бы пригласили, ведь как в девять утра из дому убежал, так и не ел ничего, только два раза газировку за три копейки из автомата покупал. А сейчас уже шестой час. - Кого? - переспросил Колотырин. - Какую Ольгу? - Нильскую, - терпеливо повторил Руслан и вытащил из кармана предусмотрительно захваченную из дому мамину фотографию двадцатилетней давности. На фотографии мама была вместе с Мишкой, которому как раз годик исполнился. - Вот ее. Взяв кургузыми пальцами снимок, Степан Иванович долго всматривался в изображенную на нем женщину. Потом медленно, но как-то неуверенно кивнул. - Вспоминаю, вроде… И чего? - Слушай, парень, чего-то ты нам тут голову морочишь, - внезапно вмешалась жена Колотырина. - То говорил, что за дядю своего хлопочешь, которого Степан будто бы знает, а то про какую-то Ольгу спрашиваешь. Что за Ольга? Ну-ка отвечай быстро! Руслан набрал в грудь побольше воздуха и выдохнул: - Я сказал неправду, чтобы вас не расстраивать. Степан Иванович, моя мама Ольга Андреевна Нильская родила от вас сына Мишу, вот его, - он ткнул пальцем в фотографию. - А! За алиментами пожаловал! - заорала Колотырина. - И как только у людей совести хватает! Сама шлялась с кем ни попадя, пригуляла ребенка неизвестного от кого, а мой Степан теперь давай карман открывай да за чужие грехи расплачивайся! Не выйдет! А ты, кобель безродный, - она замахнулась половником на мужа, который машинально пригнулся, - опять за свое? Господи, да есть ли хоть одна баба в области, на которую ты еще не залез? - Ты это… потише, - гаркнул в ответ Колотырин. - Чего несешь, дура? Да еще при мальце. Это все когда было-то? Он про шестьдесят первый год спрашивает, а сейчас восемьдесят четвертый идет, даже если какая девка от меня и родила тогда, так ребенок уж взрослый давно. И вообще, это все еще до тебя было. - Нам алименты не нужны, Мише в июне как раз двадцать два исполнилось, - успел вставить Руслан. - Он даже в армии отслужил. - О, вишь? - Корявый палец Колотырина в назидательном жесте взвился над деревянным покрытым клеенкой столом. - Алименты ему не нужны. А чего ж тогда тебе нужно? - Мне нужно, чтобы вы поехали со мной в милицию и заступились за Мишу. - Эка! И чего ж он натворил, этот твой Миша? - В том-то и дело, что он ничего не натворил. Его убили, а теперь говорят, что он пьяный был, приставал и затеял хулиганскую драку. А я знаю, что это неправда, Мишка не такой, он не мог драку затеять, он вообще тихий был всегда, добрый такой, за слабых заступался. И неправда, что он был пьяный, он никогда не пил. Я говорил в милиции, но мне не верят. - Ишь ты, какой у меня сын, оказывается, - с удовлетворенным видом покачал головой Колотырин. - И добрый-то он, и за слабых заступается. А мамка-то ваша что же? Почему в милицию не пойдет? - Да она ходила, ее сто раз вызывали. - И чего? - И ничего, - вздохнул Руслан. - Твердят одно и то же: напился и устроил хулиганскую драку. Я потому и пришел к вам, Степан Иванович, миленький, дорогой, пожалуйста, поедемте туда к ним, к следователю, к судье, и вы им скажете… - Да чего он скажет-то? - снова вмешалась жена Колотырина. - Он этого Мишку твоего в глаза не видал. Может, это вообще не его сын. С чего это он должен все бросить и ехать незнамо куда, за какого-то хулигана заступаться? - А и поеду! - загрохотал Степан Иванович, поднимаясь из-за стола и отшвыривая стул. - И нечего мне указывать! Я тебе не вещь, чтобы ты меня по своей воле из угла в угол переставляла! - Не поедешь! - завизжала жена. - Не пущу! - А я сказал - поеду! И все! И точка! - Не поедешь! Думаешь, я не знаю, чего ты ехать намылился? Тут тебя участковый знает, раз покажешься на улице выпивши - снова в ЛТП загремишь! А там никто тебя не знает, там тебе раздолье водку-то хлебать! Денег нет - украдешь или отнимешь у кого, как в тот раз, когда тебя за грабеж осудили. И опять нажрешься как свинья! Ты ж урод какой-то, ты ж меры не знаешь, или ограбишь кого, или морду набьешь, в вытрезвитель попадешь, а оттуда - прямиком в суд и в тюрьму. Не пущу!!! - истошно вопила Колотырина. Руслан, вжав голову в плечи, придерживая рукой очки и пытаясь быть как можно менее заметным, потихоньку пробирался к двери, стараясь не попасться под руку размахивающей половником разъяренной женщине. Степан Иванович схватил стул и кинулся на жену, выставив вперед деревянные ножки. Руслану показалось, что сейчас одна из ножек попадет ему прямо в лоб, он зажмурился в ожидании неминуемого удара, но стул просвистел совсем рядом. Одним прыжком мальчик добрался до стола, схватил мамину фотографию и пулей вылетел из дома, на бегу едва успев прихватить свои спортивные тапочки. До конца улицы он бежал босиком, потом сбавил скорость, обулся и поплелся к площади перед поселковым советом, где останавливался автобус, на котором можно было доехать до Камышова. Столько сил было потрачено на то, чтобы найти этого Колотырина, Мишкиного отца, и все напрасно! Даже если бы жена не возражала и отпустила Степана Ивановича ехать вместе с Русланом, сам Руслан вряд ли взял бы с собой этого пьяницу. Оказывается, он и за грабеж сидел! Ну разве можно такого приводить в милицию, чтобы он заступился за Мишу? Только хуже будет. А он так надеялся… Наверное, мама знает, что из себя представляет Мишкин отец, потому и не хотела говорить ему, Руслану, ни как его зовут, ни где он живет. Ей и в голову не приходило, что для Руслана такие задачки - как семечки, он уже давно взрослый, умный и самостоятельный, и если от него что скрывают, так пусть напрасно не стараются, он все равно правду узнает. Она и про отца Руслана ничего не рассказывает, известно только, что отцы у мальчиков разные. Ну ничего, нужно будет - Руслан и своего папашу найдет, выяснит, кто он такой и чем занимается. Невелика проблема, и не с такими справлялся. |