Книга Тузы и шестерки, страница 31 – Фридрих Незнанский

— Извините, — робко произнесла врачиха. — Вы о чем-то думали?

— Да-да, это вы меня простите. Что именно рассказал Резник, не припомните?

— Он сказал… — Она призадумалась. — Сказал… Ага! Сказал, что был в гостях, принял грамм сто, у него разболелась голова, хозяева дали ему какое-то лекарство, и после этого он отключился. Очнулся утром на раскладушке и не мог понять, где находится. Чувствовал сухость во рту, головокружение, сильную слабость, беспокойство, запор его мучил… вот, ну и так далее. Явные признаки отравления гипотензивными препаратами…

— ?

— В смысле препаратами, влияющими на адренаргическую иннервацию. Скорее всего, клофелином, он медленнее других выводится из организма. И его ни в коем случае нельзя смешивать с алкоголем.

— Скажите, а Резник был психически нормален? Как-никак самоубийство…

— Больной как больной. В смысле нормальный человек. С виду. На учете у психиатра не состоял.

Бедняков поблагодарил участковую и поехал в свой отдел. После всего, что он выяснил, стало совершенно очевидно: рассиживаться некогда. Надо найти неизвестную блондинку первым, иначе — пиши пропало.

Денис Грязнов

Денис видел арктическое жилище, а в нем — охот-ника-зимовщика среди мехов, при керосиновой лампе и горящем очаге. Денис заглянул ему в лицо и узнал самого себя, он, оказывается, и был этим самым охотником (в самом деле, не сыщиком же быть в Арктике?!). В хижине у него было сухо и тепло, и все убрано и чисто, а за стенами свирепствовала зимняя пурга, наметала сугроб к самой двери. Огромный белый груз в безмолвии налетел на бревна, засов дрожал в скобе. С каждым мгновением все выше рос наметаемый в темноте сугроб, но Денис был невозмутим… А когда наконец ветер стих и лучи проглянувшего солнца упали на обледенелый склон и началось медленное таяние, где-то высоко наверху сдвинулся снежный пласт, заскользил, обрушился, набирая силу, и вот уже весь склон понесся вниз, и тогда маленькая, освещенная лампой хижина распахнулась, раскололась и покатилась вниз, скрываясь из глаз, низвергаясь вместе с лавиной в глубокое ущелье…

Он попытался закричать и проснулся в холодном поту (а в каком же еще от такого-то ледяного сна?!) и ощутил явственное желание… выпить.

Такое с Денисом случалось крайне редко. Он доковылял до кухни и потянул на себя дверцу холодильника. Грязнов-младший относился к той меньшей половине человечества, у которой спиртное если уж попадало в дом, то могло пролежать там не один месяц. Так что наверняка в холодильнике найдется что-нибудь, там ведь частенько бывает всякое припасено на случай внезапного вторжения гостей или, скажем, дяди. Вот и пригодилось. Денис схватил, не глядя, бутылку пива, сковырнул крышку и запрокинул голову. Сделав с десяток хороших глотков, он опустился на табуретку и в свете незакрытого холодильника прочитал на этикетке: «Tuborg».

Что-то это напомнило… Но что же? Все-таки он еще окончательно не проснулся. Денис повращал головой. «Туборг»… Ах да, майор Звягинцев говорил, что Бедняков по «Туборгу» специализировался, любил он это пиво. В самом деле вроде ничего… Звягинцев… Бедняков…

Где же, правда, этот чертов Звягинцев? С ним что-то нечисто.

Денис побрел обратно в постель. Что за странный сон? С чего это вдруг*? Ах да…

Он вспомнил свою сегодняшнюю встречу с Чаплиным. Чаплин был кинокаскадером. О своей работе он рассказал только, что участвует сейчас в съемках ремейка старого советского фильма — как раз о полярниках. Ну и что? Он-то, частный детектив Денис Грязнов, тут с какого боку? Или это имеет отношение к Беднякову? Тоже ведь как будто нет. Значит, просто дурной сон? Наверно. Скорей всего. По крайней мере, хотелось бы думать, что не вещий.

Чаплин рассказал, что Беднякова интересовало, известно ли в криминальном мире о Резнике — том самом «самоубийце». Дословно, участковый сформулировал свой вопрос так: как реагирует мафиозная общественность на факт скоропостижной кончины гражданина Резника. И Чаплин дал ему требуемую информацию. Но и только.

— Когда это было? — спросил Денис у информатора.

— Двадцать третьего мая в половине восьмого вечера в «Кукере».

— Это где?

— В Лубянском проезде.

— Вроде нет там такого заведения, — после паузы сказал Денис.

— Есть.

— Я знаю центр города. Нет.

— «Китайский летчик Джао Да» знаете?

— Да. Джао, — невольно скаламбурил Денис.

— Это там. Один из залов называется «Дом Кукера».

— Ясно. Вы так точно помните день и время…

— Работа такая, — безо всякого выражения сказал Чаплин, и было неясно, какую именно работу он имеет в виду. Наверно, обе, подумал Денис. Каскадеру тоже нужна точность. Может, он дневник ведет? Дневник стукача… Любопытное могло бы быть чтение.

— Значит, больше вы с Бедняковым не виделись?

Ответ отрицательный.

— Как вы узнали о его гибели?

— Он обещал через неделю мне деньжат подкинуть и не позвонил. Тогда я забеспокоился. Ну и сам позвонил… женским голосом…

— Куда вы звонили, ему домой?

— Зачем — домой? На работу…

— Кто-нибудь может все это подтвердить?

Впервые за все время их общения Чаплин посмотрел на Дениса с удивлением:

— Зачем это?

— Затем, что хочу знать, правду ли вы мне говорите. Ведь Бедняков мертв и у него я ничего спросить не могу.

— Вообще-то я информатор, — с достоинством сказал Чаплин. — А информаторы не врут. Информаторы дают информацию.

Денис понял, что тут он бессилен, больше ничего не добьется.

— В ваших разговорах с Бедняковым проскальзывала тема ФСБ?

— Пару раз.

— Что это было? Он давал вам какие-то задания?

— Ничего подобного. Чисто эмоциональный момент. Насколько я догадываюсь, они ему крепко насолили.

Все верно и ничего нового, расстроенно констатировал Денис.

— Значит, вы в кино работаете, — сказал он, чтобы сменить тему. — Значит, «Семеро смелых»… И что же, у вас, наверно, имеется какая-то конкретная специализация?

— Конечно. Трюки с машинами и прочими транспортными средствами.

— А чем сейчас занимаетесь? — заинтересовался Денис.

— На снегоходе переворачиваюсь.

— Это рискованный трюк?

— Не больше, чем всегда, — пожал плечами Чаплин. — Хотя вот один деятель попробовал — продюсер наш, любитель острых ощущений — и чуть позвоночник себе не сломал. Мне-то что? Деньги заплатил — хоть на Луну лети. Правда, после него машинка забарахлила…

— Это как понять? У вас что же, аттракцион там такой — платный.

— Ну примерно… Толстосумы развлекаются, кто похрабрей. А мы на этом подрабатываем. А что? Все законно. Перед трюком они расписку дают — что все делают добровольно и в полном сознании. Так что я чист.