Книга Тузы и шестерки, страница 48 – Фридрих Незнанский

Дядя с удовольствием посмотрел на мускулистое тело племянника, погладил себя по животу и отхлебнул еще пива.

В половине шестого вечера в офисе «Глории» появился Филипп Агеев. Денис уже был там и терпеливо его дожидался. Филя подтвердил кое-что сказанное Вячеславом Ивановичем, но кое-что и опроверг.

Во-первых, командировка пятилетней давности в Таджикистан действительно имела место. Зимой. На два месяца. В Душанбе.

Во-вторых, Толя Бедняков был тогда еще просто лейтенант.

В-третьих, девушка, с которой он там познакомился и завел роман, была не таджичкой, а русской.

И, в-четвертых, ничего больше Филя про нее не знал и никогда ее больше не видел.

— То есть как это? — опешил Денис.

— Элементарно, Ватсон. Она обещала приехать к нему в Москву, когда закончит школу (она школьница еще была, десятиклассница, понятно?), то есть примерно через полгода, но этого так и не случилось.

— Не приехала, значит? — расстроился Денис.

— Нет.

— Жаль. А что вы вообще в Душанбе делали?

— Выполняли интернациональный долг.

— То есть? — удивился Денис.

— Натурально выполняли, — подтвердил Филя. — Работали по контракту, который МУР с ихним ведомством заключил. У них там тогда в городе черт-те что творилось. Машины угоняли. Людей убивали. Так что нам было чем заняться. Отработали мы на совесть, могу заверить, даже медали какие-то местные получили…

— Там же потом вроде еще хуже стало, — негромко заметил Денис.

— Это точно, — вздохнул Филя. — Плетью обуха не перешибешь.

— Ладно. Если был такой роман, так почему же Бедняков свою девушку оттуда в безопасную Москву не забрал?

— Родители, кажется, были против. У девчонки отец — директор школы, русский, а вот мать — таджичка. Сказали, пока не доучишься — никуда не поедешь. И вообще, мол, это наша земля. И никуда мы отсюда… Ну и все в таком духе. Так что, может, она и сама не захотела… Да нет, вроде хотела, потому что в Тольку втрескалась не на шутку…

— Ясно. Как ты считаешь, Бедняков ее сильно ждал?

— Вот уж не знаю. Но не забывал, это точно. Вспоминал не раз. Кажется, даже перезванивались.

— Письма писали?

— М-мм… Возможно. Но не уверен. Почему бы тебе не посмотреть, в конце концов, в его квартире?

— Предлагаешь ее взломать? Там сейчас никто не живет.

— Тоже мне законник нашелся! — фыркнул Филя. — Прочитаешь мне сейчас статью о неприкосновенности жилища? Можно подумать, тебя это когда-нибудь останавливало. Мы частные сыщики или кто?

Денис не стал ему объяснять, что не хочет соваться в квартиру Беднякова не потому, что боится нарушить закон, а потому, что сильно подозревает, что она находится под наблюдением. Вот только чьим?

— Скажи лучше, Филипп, как ее звали, эту барышню?

— Денис, ради бога! Да на кой ляд она нам сдалась?! Тем более если они так и не встретились! Я не понимаю!

— Мы этого наверняка не знаем. Кроме того, не исключено, что какие-то отношения поддерживались заочно, а в таких случаях дюди иногда бывают очень откровенны друг с другом. Так как все же ее звали?

— Черт, Денис, ты требуешь невозможного! Я даже не помню, как звали девчонку, которая в меня на прошлой неделе банкой пива швырнула!

— Это другое дело, — рассудительно заметил Денис. — У тебя — алкогольный дебош, а у них — большое чувство. Если ты с Бедняковым действительно служил и дружил, тебе это должно было быть небезразлично, и ты наблюдал с интересом. Я же тебя знаю. Ну?

Филя запыхтел, потер свою круглую голову и выдавил:

— «Ну», «ну»! Вроде… Аня, что ли… вроде… Да, так, кажется.

— Фамилию, конечно, тоже можешь вспомнить?

— Это уже слишком! Пять лет же прошло!

— Поднатужься. — Денис был безжалостен.

— Пять лет, Денис Андреевич, я что, с глухим разговариваю?!

— Я уже это слышал.

— О черт… Нет, не помню, хоть убей. Но русская, точно говорю, какая-то простая такая фамилия на «-ова». Отец же русский был, я ж помню.

Агеев рванул на себя дверцу холодильника, выхватил оттуда бутылку пива «Миллер», принадлежащую исключительно Максу, свинтил крышку и влил в себя ее единым духом.

Макс, не встревающий в служебный диалог своих коллег, и сейчас не оглянулся от монитора, но, безошибочно определив по звуку, что произошло, укоризненно покачал головой.

— Ладно, Филипп, теперь слушай внимательно, у меня для тебя новое задание, — торжественно сказал Денис.

— Слава богу, — с облегчением признался Агеев, падая на диван для посетителей. — Надоело искать черную кошку в темной комнате, сам знаешь, шеф. Хочется настоящей работы! Профессионал я или нет, в конце концов?!

— Очень хорошо, я рад твоему неподдельному энтузиазму. Так вот, дорогой профессионал, теперь ты мне найдешь эту русскую таджичку по имени Аня и с фамилией на «-ова». Узнаешь, почему она не приехала в Москву и не было ли какого-то продолжения отношений у них с Бедняковым.

— Что?! — завопил Филя. — Дэн, ты взбесился?! Что это за задание, на хрен? Да я увольняюсь, на хрен!

— Задание не хуже любого другого. От результата его может многое зависеть. Если здесь не придумаешь, как найти девушку, отправляйся в Душанбе. И немедленно, слышишь?!

— Слышу, — сказал Филя потухшим голосом и вдруг добавил: — А ты сам, шеф, переработал, что ли?

— Ты что имеешь в виду? — законно обиделся Денис.

— Да я серьезно говорю! В зеркало на себя давно смотрел? Серый же весь, как асфальт. — Тут Макс снова кивнул, не поворачиваясь. — У тебя такой вид, будто не спишь и не ешь пару суток. Ехал бы ты домой отсыпаться, что ли?

— Вот еще, — сказал Денис, дабы не ронять авторитет.

Филя ушел, но через несколько минут вернулся и сказал хмуро, ни на кого не глядя:

— Я кое-что вспомнил, между прочим, профессионал я все-таки или нет? Она была художница.

— Эта Аня?

— Да. Она одновременно училась в художественной школе и здорово портреты рисовала. Через это они и познакомились, она в каком-то сквере сделала карандашный портрет Беднякова. Вот.

— Надеюсь, это тебе поможет ее найти.

Денис подождал, пока Филя уедет из «Глории», и действительно отправился домой. Там он проглотил стакан холодного йогурта, потом принял горячую ванну и лег в постель.

Дядин звонок Дениса не разбудил просто потому, что сыщика мучила бессонница. Если бы, например, Денису сказали раньше, что с ним такое может случиться, он бы, может, и поверил, но предположил, что это начнет происходить годам этак к шестидесяти, никак не раньше. Это с его-то железным здоровьем, да еще вымотанному на работе, не засыпать, немедленно укладываясь в горизонтальное положение. Уму непостижимо! Денис баранов не считал, проще было, пожалуй, перебирать в уме различных криминальных типов, которых доводилось задерживать, — и то выходила увесистая коллекция. Но ничего не получалось. Тогда он стал вспоминать названия снотворных препаратов, которыми никогда не пользовался, но ведь что-то все же еще держалось в голове со времени учебы в медицинском институте — все эти реланиумы, элениумы, фенозепамы… И это впустую. Йоговские методики, которыми он овладел во время своего отпуска в Индии, применять сейчас, пожалуй, не стоило.