
Онлайн книга «По агентурным данным»
— Что ты несешь? А люди из лесного лагеря? На них я делаю ставку. — Но и эти не будут лишними. — Ты влюбилась? — остановился он прямо перед ней. Глаза его шарили по ее лицу. Он знал ее как никто другой. Он, ее куратор, наставник, любовник. Он знал каждое движение губ и глаз, каждый взмах ресниц. Ему было известно, что стоит за каждой из улыбок ее красивого лица. Ей было не обмануть его, так думал он. А она думала о том, что сейчас в ее руках. Жизнь, нет, две жизни. Потому что она уже не мыслила себя без юноши, который сидел на ступенях, и ждал…Спасения? Смерти? Она смотрела Курту прямо в глаза. Ореховые радужки мерцали в пробивающемся сквозь ставни солнечном свете, отливая мягким медовым цветом. Она смотрела спокойно и смело. Она улыбнулась ему, и ямочки заиграли на щеках. — Послушай, он моложе меня на шесть лет! Я не настолько стара, чтобы увлекаться детьми, пусть и хорошо обученными убивать. — А он в тебя? Он влюблен? — Понятия не имею. Может быть… Ну и что? Мало ли кто в меня влюблен. Оставим это. Ты обещал увезти меня в Америку. Или передумал? — Нет, не передумал. В день городского праздника, когда вместо салютных залпов прогремят взрывы… В этот день мы скроемся. Как он высокопарен. Даже в разговоре о тысячных жертвах, думала Вера, боясь обнаружить отвращение. И она снова улыбнулась. Он чуть улыбнулся в ответ. — Ну хорошо, хорошо. Нет, она не врала. Она не влюблена. Просто заигралась… Видимо, от нервов…Работа у нее действительно опасная. — Документы? Они готовы? — Да, господин майор! — четко отрапортовала Вера. — Все в нужном количестве. Все абсолютно надежны. Хранятся у пани Владлены, в ателье. — Хорошо, молодец. Ладно, пойду, посмотрю на твоего мальчика. Видимо, королеве все-таки полагается паж. Пока шел этот длинный, нервный разговор, Максима караулил возле двери молодчик с лицом арийца. Деревенская улица была пуста. Иногда откуда-то из-за плетня слышалось кудахтанье куриц, да валялась в тени под вязом вислоухая собака, окруженная щенками. Один из них подбежал на косолапых лапах в Максиму, лизнул протянутую руку, полез на колени целоваться. — Не тронь собачку, — лениво процедил конвоир. — Так она сама ко мне льнет. Девочка. хорошая. — он потрепал щенка по загривку. — Да уж, видно, что девочки к тебе льнут, — нехорошо ухмыльнулся охранник. Максим поднял голову. — А к тебе, видать, и близко не подходят. — С чего это ты решил? — Дерьмом от тебя за версту несет, — невозмутимо произнес Максим и прыгнул в сторону. Сапог, которым его намеревались ткнуть, попал в пустоту, охранник свалился со ступеней, Максим уже стоял за его спиной. Дверь отворилась, Курт Домбровски имел удовольствие наблюдать эту картину. За его спиной, сдерживая смех, стола Вера. — Мирослав Иванович! — завопил охранник. — Заткнись, Анджей! — оборвал его председатель. — Ты побудь здесь, — обернулся он к женщине. — А ты иди за мной, — небрежный кивок в сторону Максима. Они вернулись в кабинет. — Так получается, Мирослав Иванович, что нужна нам ваша помощь! — горячился Максим. — Старшой мой, Богдан, точно знает место, где прикопаны камушки и ружье, и деньги… Пана Казимира-то Чека расстреляла, многие при захвате полегли, а нас, трое — Богдан, Тарас и я — мы сумели выскочить из котла и скрыться. — Откуда же ты такой молодой взялся? — Из интерната сбежал. Родители погибли в лагерях. Мы из остзейских немцев. — Вот оно как. куда же ты сбежал? — Отыскал дядю по отцу. Он лесником работал в Бе-лоострове, под Ленинградом возле финской границы. В сороковом году тайком пересек финскую границу, потом попал в Германию… — В какой школе абвера тебя готовили? — перебил Домбровски. — «Шайнце-З», господин майор. — Мирослав Иванович! Здесь я для всех Мирослав Иванович! — Так точно! — Так вы вырвались из котла, и дальше что? — Перебрались потихоньку сюда, во Львов. Город шумный. Большой узел железнодорожный, приезжих много, затеряться легче. Искали к кому прибиться. Знали, что есть на территории еще одна крупная группа абвера, но Казимир ничего не рассказывал — конспирация. Потом вышли на Паленого. — Кто был в «Шайнце» инструктором по подрывному делу? — Отто Вайнштейн. — Где жили во Львове? — Ну, снимали комнату у вдовицы одной. Адрес сказать? — Потом. Зачем на «железку» поперлись? — Так хотели толкнуть товар. Жить-то надо… — Что ж «общак» не взяли? — Так он же там, в Черновцах. А там на нас ориентировка у каждого мента и особиста. — А радиодело? Кто вел радиодело? — Ефрейтор Гауф. А рукопашный бой. — Хватит. Отвечай только на поставленный вопрос. Кто из немецкой разведки курировал вашу группу? — Этого я не знаю. Это пан Казимир знал. Вот Богдан, старшой мой, должно быть, знает. Он у Казимира правой рукой был. Мирослав Иванович, получается, что надеяться нам больше не на кого. Если Богдана и Тараса увезут в Черновцы, им хана. Там их сразу к стенке поставят. — Красиво излагаешь. Но не верю я тебе, парень. Просто потому, что вообще никому не верю. Все, что ты говоришь, надо проверить, а времени у меня на это нет. Эти твои Богдан и как его там. — Тарас. — Они мне никто и звать никак. И я им ничем не обязан. — Значит, не поможете? — Нет. Всегда есть шанс, что ты из НКВД и все это провокация. А чтобы голову себе над этим не ломать, я тебя, пожалуй, сейчас пристрелю. Что, не ожидал? А так оно и будет. Не здесь, не в кабинете же, что ты дергаешься? Сходим, прогуляемся к лесу. Незачем женщину пугать, верно? Ну, иди! МАРТ 1946, Колыма Для начала марта холода стояли лютые — столбик термометра стоял на отметке минус пятьдесят. Уже три недели мы работали в ночную смену, и каждый выход на улицу был пыткой. Но все же ночью работать было спокойнее — меньше начальства, меньше ругани и мордобоя. Бригада строилась на выход. Бригадир подошел ко мне и сказал, что меня вызывает уполномоченный. — Знаешь, где он живет? — Откуда? — прохрипел я. — Ишь, гад, не знает. Сейчас узнаешь. Возле конторы живет. Через полчаса пойдешь, понял? — Понял, — ответил я, не веря своему счастью. Еще полчаса в тепле, а потом к уполномоченному. Он меня продержит часа два. и все это время в тепле, в тепле. |