Книга Последняя роль, страница 44 – Фридрих Незнанский

— Кто такой и чего надо? — сухо спросил его майор.

Турецкий достал удостоверение и паспорт и всучил всё это майору. Тот пролистал паспорт, скользнул взглядом по развороту удостоверения и поднял взгляд на Александра Борисовича.

— Раньше важняком был?

— Да, — ответил Турецкий. — А что, заметно?

Майор усмехнулся.

— Вы меня не узнаете, Александр Борисович? Я майор Кадочников. Мы с вами работали вместе лет пять назад. В областном центре. Ну, помните, тут у нас фуры с контрафактным оборудованием гоняли. Ну, еще зампрокурора области убили.

— А, помню, помню, — улыбнулся Турецкий. — Вы — Сергей, так, кажется?

— Он самый.

— Ну, здравствуй!

Мужчины пожали друг другу руки.

— А вы чего теперь, — на вольных хлебах? — поинтересовался майор Кадочников.

— Как видишь, — ответил Турецкий.

— Я что-то про вас слышал. Мне коллеги из Москвы рассказывали. Про взрыв, и про всё такое. Значит, сильно вас тогда?

— Сильно, — ответил Александр Борисович.

— Ну, а сейчас как?

— Нормально. Слушай, Сергей, ты извини, что я за оцепление пролез. Просто этот парень проходит по делу, которым я сейчас занимаюсь.

Взгляд Кадочникова стал цепким и деловитым.

— Что за дело?

— Пропала актриса городского театра «Глобус». А этот… — Турецкий кивнул в сторону трупа. — Был ее приятелем.

— Вот как, — неопределенно проговорил Кадочников. — И что, вы его в чем-то подозревали?

— Есть версия, что он причастен… был причастен к ее исчезновению.

— Ясно, — кивнул Кадочников. Подумал и спросил: — Есть предположения, кто его положил?

Александр Борисович нахмурился и потер пальцами переносицу.

— Да, понимаешь, майор, информация не проверенная. Я тебе ее сейчас выложу, и следствие по фальшивому пути пойдет.

— Не пойдет, — сухо сказал Кадочников. — Так что за информация?

— Ходят слухи, что Данилов перебивал номера на краденых машинах. Хвастал перед девчонками деньгами и вообще был невоздержан на язык. А сам знаешь, как в таких кругах проблемы решают.

— Да уж, известно как. — Кадочников посмотрел на Турецкого и прищурил холодные глаза. — Слушайте, Александр Борисович, а вы от меня ничего не скрываете?

— В смысле?

— Скажу вам честно: не нравится, мне, что бывший «важняк» из Москвы околачивается на моей «земле». Да и не верю я, что вы уже не работаете в генпрокуратуре. Признавайтесь: что это за история? И чего мне ждать дальше?

— Я тебя не понимаю, майор.

Кадочников раздражено дернул щекой.

— А чего тут понимать-то? Может быть, у вас в Москве убить человека — это как бутылку пива из магазина украсть. А у нас тут городок тихий, курортный. У нас убийство человека — это ЧП.

Турецкий усмехнулся.

— Да я и вижу. Расслабились вы тут, ребята. Не городок, а омут. На поверхности всё спокойно, а внизу — трясина и гниль.

— Так вы, стало быть, что-то вроде палки? — недовольно поинтересовался Кадочников. — Хотите нам тут всё расковырять и взбаламутить?

— Если получится, то да, — спокойно ответил Александр Борисович. — Если после этого на поверхность всплывет еще один труп — или даже десять трупов! — ты уж, майор, не удивляйся. Вот, к примеру, этот Данилов. Он ведь даже не таился. А о чем это говорит?

— О чем? — жестко поинтересовался майор.

— О том, что он кому-то отстегивал. Кому-то, кто закрывал дела на всего его грязные делишки. Ты это называешь «курортным покоем»? Отдай город на откуп бандитам, и здесь вообще будет тишь да гладь. По крайней мере, днем. Главное, чтобы к утру они трупы за собой уносили.

— Зря вы так, Александр Борисович, — обиженно произнес майор. — Мы хоть и провинциалы, но тоже не все сплошь продажные твари.

— Да я и не говорю про всех, — пожал плечами Турецкий. — Кстати, могу тебе дать словесный портрет предполагаемых убийц. Первый — высокий и крепкий, метр восемьдесят пять или чуть выше, лицо круглое. Второй пониже, хлипкий. Похож на казаха или киргиза.

— Откуда это вы?… — изумленно проговорил Кадочников.

— Видел их вчера вечером. Здесь, у гаражей, когда пришел поговорить с Даниловым.

— А…

— Знаю, знаю, — кивнул Турецкий. — Алиби у меня есть.

— Гм… — Майор поскреб ногтями плохо выбритую щеку. — Это хорошо. Но, в любом случае, Александр Борисович, вам придется проехать в отделение. Вы уж не обессудьте, Александр Борисович, — добавил майор Кадочников виноватым голосом.

— Надо так надо, — смиренно кивнул Турецкий. — У тебя в машине курить-то можно?

38

— Что ж, Александр Борисович, признаюсь: вы меня неприятно удивили. — Шиманов посмотрел на Турецкого и усмехнулся. — Пару дней в нашем городе, а уже наделали делов. Не думал, что мне придется вызволять вас из милиции.

Они ехали в «мерседесе» Шиманова по центральной улице. Турецкий рассеянно смотрел в окно.

— Начнем с того, что вы меня не «вызволяли», — возразил Александр Борисович спокойно. — У следователя не было серьезных оснований меня задерживать.

Илья Сергеевич усмехнулся.

— Как будто для этого нужны «серьезные основания». Сразу видно, что вы из Москвы. — Шиманов покосился на Турецкого и нахмурился. — Александр Борисович, вы торчите здесь уже, Бог знает, сколько времени, а воз и ныне там. Моя дочь по-прежнему неизвестно где. А вы, вместо того, чтобы заниматься ее поисками, проводите ночи в объятьях юных девушек.

Александр Борисович оторвал взгляд от окна и медленно повернулся к Шиманову.

— Что?

— Что слышали. Позвольте напомнить: я плачу вам не за то, чтобы вы тут развлекались. Займитесь делом, Турецкий. Вы ведь помните, что от успеха вашей миссии зависит не только жизнь вашей дочери.

Александр Борисович холодно прищурился.

— Вам бы лучше мне об этом не напоминать, — сказал он. — Иначе я сорвусь и придушу вас собственными руками. После контузии я очень нервный.

— Да, я слышал, об этом, — сказал Шиманов. — Но, честно говоря, мне на это плевать. Тронете меня — и ваши родные попадут в беду. Так что, вам придется быть сдержанным и даже вежливым в общении со мной. А сейчас расскажите, как продвигается расследование? Вы ведь не просто так переспали с этой девчонкой из второго подъезда. Она что, была знакома с моей дочерью?

— Я не хочу продолжать эту тему, — грубо ответил Турецкий. — И не хочу, чтобы ваши прихвостни шпионили за мной.

— Я плачу вам деньги, — напомнил Илья Сергеевич. — Поэтому я вправе знать…