Онлайн книга «Последняя роль»
|
— Саня, ты чего сидишь? Обнови скорей бокалы! Забили куранты. Турецкий взял бутылку и «освежил» шампанское в бокалах. В телевизоре отзвенел последний удар курантов, и грянула музыка. — За счастье! — сказала Ирина. — Чтоб у нас всё было хорошо! — отозвался Александр Борисович. Супруги чокнулись фужерами и выпили. — Отлично! — улыбнулась Ирина. — Как же я люблю Новый год! — Как же я люблю шампанское! — иронично отозвался Турецкий. — Хотя водочку всё же больше. — Тебе положить чего-нибудь? — Спрашиваешь! Я хочу попробовать всё, что ты приготовила. — Для этого тебе придется шевелить челюстями до самого утра. — Я к тому готов, — кивнул Александр Борисович. На экране телевизора закружился, заискрился и зашумел «Голубой огонек». За последующие полчаса Турецкий успел перепробовать добрую половину всех яств, произнести четыре тоста и разлить по фужерам бутылку шампанского. И тогда его вдруг пробило на сантименты. — Ир, — сказал Александр Борисович проникновенным голосом, глядя на жену мягкими, мерцающим взглядом. — В том году я умер, причем два раза… Первый раз, когда просто выключился свет… Я взрыва не слышал, просто вдруг стало темно… А потом, в темноте я услышал твой голос… И вернулся. Оказалось, что это совсем не страшно… Просто как уснуть и проснуться… А потом я умер по настоящему… Внутри меня больше не было желаний — пустота быстро наполняется, — и она наполнилась… Подозрительностью… Злобой… Ревностью… Ир… Прости меня за все… Я вернулся… Ирина прикрыла ладонь мужа своей ладонью. — Прости, что дала тебе повод, — тихо сказала она. — Я не могла честно сказать ни тебе, ни себе, что где-то в глубине души, я тебя винила за… нашего нерожденного ребенка. Турецкий хотел что-то сказать, но Ирина легонько коснулась его губ пальцами. — Тссс. — Она улыбнулась. — Я сейчас скажу и больше никогда не буду… Прости, что всю свою преданность, теплоту, любовь перенесла на Васю. Александр Борисович снова хотел что-то сказать, но и на этот раз теплые пальцы жены легли ему на губы. — Что он стал мне… как сын, — продолжила она. — Прости, что при этом забыла о тебе. Александр Борисович пристально разглядывал лицо жены, так, словно увидел его впервые. «Она по-прежнему красива, — думал он. — Эта женщина вообще не стареет. Не то что я — старый барбос. И что она во мне нашла? Желчный, злой, вечно недовольный… Нет, я бы на ее месте давно бы бросил такого кретина. Однозначно». — О чем задумался? — спросила Ирина. — Да вот думаю, какая ты у меня красавица. — Ты только сейчас это разглядел? — кокетливо поинтересовалась Ирина. — Видимо, да. Ирина вздохнула: — Балбес. Александр Борисович тихо засмеялся. Потом плеснул в фужеры шампанское и провозгласил: — За тебя, Ир! — За тебя, Саш! С Новым годом! Они чокнулись фужерами и выпили. — А все-таки здорово, что мы с тобой сегодня одни, — сказал Турецкий, глядя на жену мерцающим взглядом. — Когда бы еще удалось так поговорить. — Ты прав. Стоило ждать Нового года ради одного такого разговора. Ведь в другое время тебя никаким калачом не заманишь домой. Целый день где-то бегаешь. Придешь, поешь и — бегом в свой «кабинет». — Неужели я так делаю? — удивился Александр Борисович. — Угу, — кивнул Ирина, глядя на Турецкого поверх фужера смеющимися глазами. — В таком случае, я действительно балбес! Турецкий допил шампанское и отодвинул от себя тарелку. — Что-то я не то говорю, Ир, — сказал он, не отводя взгляда от лица жены. — Знаешь, что я подумал? — Что? — А ну его это застолье… — С этими словами Александр Борисович передвинулся на диване, так, чтобы быть поближе к жене. — В народе как говорят? — И как же? — лукаво улыбнулась Ирина. — Как Новый год встретишь, так и проведешь! — Неужели это правда? — Конечно. Народ зря не скажет. Александр Борисович обнял жену и поцеловал ее в губы. Ирина смешливо поежилась. — Сашка, дурень… Ну, где у тебя мысли, а? В каком месте? Турецкий взял руку жены, поцеловал и положил себе на плечо. Потом вновь принялся целовать лицо жены — такое знакомое и такое незнакомое, такое милое и такое строгое. — Ой! — с смехом сказала Ирина. — Что-то мне шампанское в голову ударило… — Тебя это расстраивает? — осведомился Турецкий, на секунду прервав поцелуи. — Наоборот. Мне этого так давно не хватало. Она обхватила взлохмаченную голову Турецкого и прижала ее к груди. 5 Проснувшись рано утром, Турецкий сходил на кухню и выпил рюмку ледяной водки, закусив ее вчерашним салатом, который, постояв ночь в холодильнике, стал в десять раз вкуснее. Если и было похмелье, то после рюмки водки его как рукой сняло. Александр Борисович выкурил сигарету, вмял окурок в пепельницу и вернулся в спальню. Некоторое время он стоял перед кроватью, глядя на спящую жену и улыбаясь. Всё-таки Ирка обалденно красивая женщина, подумал он. И как она со мной живет, с таким ослом? Могла бы найти себе какого-нибудь олигарха… Они нынче любят умных да красивых. Глупые куклы с ногами от ушей их уже не устраивают. Внезапно в голову Турецкому пришли стихи. Он присел на край кровати и тихо зашептал. Твои глаза — как чистые озера, Где крохотные камушки на дне, Где водорослей тонкие узоры, Где сам я отражаюсь в глубине… Ирина улыбнулась во сне. — Ты моя лапа, — прошептал Турецкий, наклонился и осторожно, чтобы не разбудить, поцеловал жену в щеку. Затем примостился рядом и, сладко зевнув, тут же уснул. Проснулся он спустя три часа. Ирины рядом не было, но из комнаты раздавался ее негромкий голос — она с кем-то беседовала по телефону. Александр Борисович лежал в постели и, весело щурясь, поглядывал в окно. Настроение был отличное. Он знал, что сейчас встанет, пройдет на кухню, достанет из холодильника пару вазочек с салатами, графин с недопитой водкой, огурчики и… При мысли об этом «и» на душе у бывшего «важняка» стало тепло и уютно. Ирина в гостиной положила трубку. Послышались ее легкие шаги, дверь распахнулась и она вошла в спальню. — А, ты уже проснулся. Как самочувствие в первый день нового года? — Лучше, чем в последний день старого. А ну-ка, иди сюда! — Турецкий хлопнул ладонью по постели. |