Книга Заря цвета пепла, страница 94 – Владимир Свержин

Париж меня не порадовал. На улице Красного Колпака, как утверждал отловленный мною Гаспар, было пусто. Не видел он и полюбовника моей ветреной невесты. Что бы это ни означало, следовало менять ситуацию быстро, времени для долгих поисков не было. Дождавшись, пока стемнеет, мы занялись приведением в исполнение второй части моего плана.

Около полуночи по улице Победы в сторону особняка гражданина Бонапарта направлялся армейский патруль во главе с офицером. Около дома солдаты остановились. Караульные, охранявшие вход, мигом встрепенулись:

— Кто идет?

— Я майор Арно из штаба первого консула. Где караульный офицер?

Молоденький лейтенант поспешил мне навстречу.

— Простите, гражданин майор, у меня приказ никого не впускать.

— Я знаю. — И, переходя на шепот, сообщил ему: — Пароль: Мегера.

— Отзыв: Гарпия, — тихо ответил лейтенант.

Что и говорить, Кадуалю пришлось несколько раз убедительно попросить захваченного офицера, недавно сменившегося с поста, поделиться тайными знаниями. По моей оценке, до завтрашнего утра этот несчастный не должен был ни с кем общаться. Спасибо, что не стал собеседником апостола Петра…

— Хозяйка дома?

— Так точно, господин майор.

— Эти, — я кивнул на сопровождавших, — временно поступают в твое распоряжение, а мне срочно нужно видеть гражданку Бонапарт. Где она?

— Очевидно, в спальне. Время позднее.

— Ничего, велено не принимать во внимание время.

— Дурные вести?

— Как сказать. Для врагов Отечества — несомненно.

Оставив лейтенанта в раздумье, я вошел в дом и зашагал по лестнице.

Жозефина сидела в будуаре, накинув на плечи соболий палантин, и раскладывала карты. Увидев на пороге незнакомого офицера, она вскочила так изящно, как будто специально в этом практиковалась.

— Кто вы, месье?

— Майор Арно, — отрекомендовался я.

— Тот самый… — Она прикрыла ладошкой рот.

— Да, мадам, — отрезал я, не желая вдаваться в подробности.

— Но что вы тут делаете? Или вы… — Она нахмурилась.

— Мадам, у меня очень мало времени, и, поверьте, я сильно рискую, придя сюда.

— Слушаю вас. — Лицо госпожи Бонапарт вмиг стало очень серьезным.

Пылкая креолка, уроженка Мартиники, она была столь ветрена и легкомысленна, что в иную эпоху прожила бы свой век изящным мотыльком со звонким титулом виконтессы де Богарне. Но революционная буря немилосердна к мотылькам. Суровый опыт выживания быстро научил нежную орхидею юга выкручиваться из самых скверных ситуаций. Сейчас передо мной была не величественная супруга главнокомандующего египетской армией, а жена казненного генерала Богарне, которую и самое-то недавно ожидала гильотина.

— У меня вести о вашем муже.

— Я знаю, флот погиб, «Ориентал» пущен на дно.

— Ваш муж спасся. Он разгромил мамелюков и сейчас движется к берегам Франции. Очень скоро, Бог даст, он высадится в Тулоне.

Глаза Жозефины расширились.

— Вы что же, так шутите?

— Ни в малейшей степени. Поверьте, всего несколько дней, и он будет в Тулоне.

— Но у меня есть точная информация…

— Она действительно точная, но устаревшая. Можете считать это пророческим даром, но я точно знаю, что говорю.

Жозефина глядела на меня, боясь поверить и очень надеясь, что мои слова окажутся правдой. Быть может, она не слишком любила мужа, но тот в считаные месяцы вознес ее на вершину славы. Из нищей приживалки, вынужденной кормить двоих взрослых детей, она вдруг превратилась едва ли не в повелительницу Италии. Весь Париж был у ее ног. Потерять это вмиг — Жозефина готова была свернуть горы, лишь бы не оказаться вновь у пустой миски.

— Это счастливая новость! Располагайтесь здесь, майор, расскажите мне подробно.

— У меня нет времени, мадам, я должен спешить. Но, если вас не затруднит, я прошу выполнить мою просьбу. Поверьте, это для нашего общего блага.

— Чего же вы хотите?

— Было бы очень любезно с вашей стороны заехать завтра с визитом к маркизу де Талейрану и сообщить ему, что ваш муж возвращается.

— Но зачем?!

— Мадам, супруг вас извещает, когда и зачем намерен провести тот или иной маневр на поле боя?

— Конечно, нет.

— Вот и я не стану. Как уже сказано, я действую исключительно для нашей общей победы.

— Хорошо, завтра я нанесу визит консулу.

— Он непременно спросит, откуда вам это известно. Ответьте, что эти вести привез майор Арно из штаба генерала Бернадота.

— Хорошо, я скажу ему.

— А еще добавьте, что я отказался у вас переночевать, так как спешил с поручением первого консула в Тулон.

— Вот как?

— Прошу вас, именно так и никак иначе. А еще добавьте, что я спрашивал, нет ли у вас местечка, где до моего возвращения можно оставить в безопасности племянника со старым гувернером. Вы ведь уже купили Мальмезон? [62]

— Да, но откуда вы знаете? Я только три дня назад передала своему нотариусу деньги.

— Это не важно, — отмахнулся я, радуясь в душе, что сделка уже состоялась и не придется искать другого укромного места. — Вот и передайте Талейрану, что я отправился туда отвезти мальчика, чтобы затем умчаться в Тулон. — Я щелкнул каблуками. — А теперь прошу извинить, мадам, время не ждет…

* * *

Старое поместье Мальмезон пустовало, тенистый парк казался запущенным, высокие окна кое-где затянуты холстиной: в годы революции никто не щадил витражей. Офицер, предводительствующий отрядом в два десятка всадников, остановился у ворот.

— Кто в замке?

— Никого, ваша милость, — поклонился плечистый детина-сторож. — Я, да истопник, да повар с дворецким.

— Это куда больше, чем никого, — хмыкнул офицер. — Открывай ворота!

— Не могу, гражданин… — залепетал сторож. — Это теперь имение жены генерала Бонапарта.

— Открывай ворота! — Офицер развернул бумагу с консульской печатью. — Или я прикажу расстрелять тебя, как врага Отечества!

— Что вы, что вы, не извольте, я ж, как велено… — Сторож отомкнул увесистую цепь, соединявшую железные створки.

— Обыскать! — скомандовал приезжий, спешиваясь. — Ты и ты, останетесь здесь со мной. В поместье есть еще ворота или калитка?

— Никак нет, только эти.

Офицер поглядел на высокий забор с острыми шпилями. Через такой не перемахнешь.