Онлайн книга «Бес предела»
|
– Как? Саблин изобразил усмешку. – Моя трансперсоналка часто пересекается с твоей, хотя и не везде. К примеру, Саблин-третий – объездчик лошадей и живёт в Казахстане, а восьмой Саблин – вообще консультант-офтальмолог в глазном центре, правда, в Суздале. – Как же ты собираешься разобраться с происшествиями в третьем и восьмом превалитетах? Твои «родичи» согласились помочь? – Во-первых, я не одинок, мне помогает Таглиб. – Кто? – Я же тебе говорил, пустая башка, Саблин и Прохор – одиннадцатые были у ДД, и он познакомил их с арабом по имени Таглиб. Этот араб будет мне помогать и уже кое-что делает. Вернее, не он лично, а его трансперсональные двойники. Во-вторых, ради нашей общей безопасности я собираюсь… – Данияр помолчал, досасывая ломтик лимона, – использовать своих «братьев» втихую, без их соизволения. Одобряешь? Прохор с сомнением вгляделся в невозмутимое лицо друга. – Ты их будешь… программировать? – Зачем программировать? Просто по мере необходимости буду управлять ими собственной мыслеволей. Понимаю, что это неэтично, что всех «родичей» надо просить, а не подавлять их волю, но я ведь не для себя стараюсь? Да и не справиться мне с миссией создания отрядов самообороны, если не привлекать «родственничков». Прохор сжал зубы. – Нас предупреждали… это неэтично. – Помню, я уже поговорил со своим одиннадцатым «родичем», Данимиром, он тоже осудил мою инициативу. Прохор покачал головой. – Могу представить себя кем угодно, только не… рабовладельцем! – При чём тут рабовладельцы? – А при том, что ты будешь бросать на амбразуру, как только что говорил, не себя, а других! Будешь командовать «родичами» именно как рабами! Это правильно?! – Успокойся. – Ты меня поражаешь! Раньше ты никому не навязывал свою волю! Что изменилось? – Ничего, просто я чую опасность… – Я не буду иметь с тобой дела! – Прохор резко встал. – Если ты не откажешься от идеи использовать других! Саблин посмотрел на него снизу вверх, не теряя природного спокойствия. – Сядь. – Я ухожу! – Не кричи, Леру перепугаешь. Сядь. Прохор постоял, подумал, сел. Саблин съел ещё одну дольку лимона, помахал выглянувшей из кухни Валерии: – Всё нормально, мы спорим. Валерия скрылась. Саблин положил руку на плечо Прохора. – Успокойся, я не буду так делать. Я только хочу оградить тебя от неприятностей. Войну в Узилище не забыл? Второй такой не хочешь? – Не хочу, – угрюмо сказал Прохор. – И я не хочу. Будем готовиться… действовать законными путями. Сходи к одиннадцатому, поговори с ним, он знает больше, чем я. ДД дал им абсолютно новую инфу, связанную с формоспектром. Я обалдел, когда услышал. – От кого услышал? – От своего «братца» – Данимира. Если мы овладеем приёмами изменения формы – как они, никакие Охотники будут нам не страшны. – Чего же одиннадцатый молчит как партизан, ничего не говорит? – Сам к нему сходи. Прохор помолчал, остывая. – Конечно, схожу. И всё же ты там полегче… – Не уговаривай, я всё понимаю, попытаюсь объяснить своим «родичам», что надо делать. – О чём хоть идёт речь? Я имею в виду… этот… формоспектр. – Все объекты имеют спектр форм, в котором они существуют как функционально ориентированные единицы. Но пусть тебе об этом расскажет одиннадцатый, он математик, я же могу что-нибудь упустить из виду. Снова появилась Валерия, пухлая блондинка с ямочками на щеках, присела рядом с мужем, одетая в тёплый байковый халатик. Прохор помнил жалобы Дана, что Лера не желает выходить замуж, ссылаясь на вечную занятость, и с интересом наблюдал за отношениями столь разных людей. Однако, судя по довольному виду Данияра, всё было нормально. – О чём беседуем? – Вот, прикидываем, не махнуть ли в Австрию на несколько дней, – сказал Саблин, почти не кривя душой. – Устя улетела в Ишгль на соревнования, почему бы и нам к ней не присоединиться? Ты сможешь отпроситься на пятницу? – Не знаю, не думала, – повела плечиком Валерия. – В принципе у меня есть пара отгулов, можно взять один, если ничего форсмажорного не случится. – Возьми. – Хорошо, попробую. – Тогда я пошёл, – поднялся Прохор. – Благодарствую за угощение, я в долгу, поэтому приглашаю вас завтра отужинать в ресторанчик. Возражения есть? – Конечно, нет. С удовольствием, – улыбнулась Валерия. – Ну и отлично, созвонимся. Саблин проводил Прохора до машины. – Заметишь слежку – сразу дай знать. И очень осторожно ходи по «родичам». Судя по опыту Узилища, Владыки умеют устраивать засады и владеют способом удерживать «души» в головах людей. – Ладно, – сказал Прохор, пожимая руку другу. Путь от квартиры Саблиных, съёмной, конечно, до собственной (тоже съёмной, хотя у обеих пар были расчёты купить в Вологде собственное жилище) занял всего двадцать минут. Они и квартиры выбирали с таким расчётом, чтобы жить рядом: квартира Саблиных располагалась на улице Жданова, а Шатаевых – на Первомайской, недалеко от речного вокзала. Позвонив Усте и узнав, что у неё всё хорошо, Прохор сел было за компьютер, потом разложил по полочкам разговор с Даном и решил, во-первых, посмотреть, что случилось с Прохором-третьим, а во-вторых, поговорить о проблемах с Прохором-одиннадцатым. Удобно расположившись на диване, он согрел на груди эргион, проделал в уме необходимые процедуры и вышел в невидимую и неощутимую неподготовленными людьми Числовселенную, объединявшую бесконечное количество сформированных сакральными законами цифр и чисел миров. Обычно прыжок в «шахту», соединявшую психосоматические структуры (души – как говорили формонавты) людей, нанизанных на трансперсональную линию, длился недолго – буквально несколько мгновений, и тьма тут же сменялась «светом» мыслей и чувств «родича» из соседнего числомира. На этот раз прыжок длился гораздо дольше. Ощущение складывалось такое, будто Прохор угодил в пещеру, полную странных шёпотов, скрипов, тихих стонов, и погружается в неё всё больше и больше. Он рванулся назад изо всех сил, ужасаясь мелькнувшей мысли: утону! В глазах родился пульсирующий «комковатый» свет, стали проявляться белые и голубоватые стены, пятна, решётчатые плоскости, цепочки движущихся огоньков. Мелькнули светлые пятна, похожие на смазанные человеческие лица. Раздались булькающие голоса, дребезжание, похожее на смех. Но понять что-либо в этом тихом звуковом хаосе было невозможно. |