Онлайн книга «Бес предела»
|
Точно так же трансформировались и другие объекты здешней числореальности: автомобили – на автомобили не похожие, летательные аппараты, башни и арки, лопасти антенн и решётки технических сооружений. Не меняли форму только жители этого мира – люди, спокойно взирающие на кипение вибрирующего пейзажа, а также своей одежды, входящие в средства передвижения и выходящие из них. Но самое большое потрясение ждало Прохора чуть позже, когда носитель его «родственной линии» Плили-Симилив взобрался на мерцающем лифте на самый верх здания, чем-то напоминающего старинную «сталинскую» высотку в Москве. «Родич» вышел из лифта, огляделся и занял одну из прозрачных кабинок, выступающих из фасада башни своеобразными выпуклыми колбами. Тут Прохор и увидел город, в котором обитал его дальний «брат». Город, то есть скопление мерцающе-живых строений, венчало нечто вроде гигантской скалы, выступающей из плохо просматриваемых глубин, в которых тонуло основание скалы. А скалу эту окружали другие такие же скалы, чуть выше или чуть ниже, уходящие рядами в туманное марево, в мерцающую бесконечность. Освещало скалы висящее в перламутровом небе солнце, похожее на розовый пузырь эллипсоидальной формы. Если приглядеться, оно очень медленно поднималось вверх, становясь ярче. Вполне возможно, этот подъём светила означал здесь наступление дня. «Родич» Прохора снял с себя нечто вроде мерцающего пузырящегося балахона, оставаясь в одних облегающих чресла зеркальных трусах и сапогах, и подставил лицо и грудь под лучи светила. Вероятно, это означало некий ритуал, но с чем он был связан, догадаться было трудно. Люди в соседних колбах делали то же самое, что и Плили-Симилив: раздевались, разводили руки в стороны и некоторое время загорали в лучах розового солнца. Прохор рискнул зайти в его «блок памяти». Однако сделать это ему помешала реакция «родича»: тот его почуял! Вздрогнув, остановился, прислушиваясь к себе, опустил руки. Губы его шевельнулись, произнося какую-то фразу на птичьем языке, не похожем ни на русский, ни на английский, ни на какой-нибудь другой. – Прл… Симирл… – разобрал Прохор, блокируя своё мысленное присутствие. – Прл… Симирл? – повторил «родич». Прохор понял, что носитель пытается назвать его имя! «Прохор Смирнов, – осторожно назвал он себя. – Не пугайтесь, ради бога, я ваш родственник из другого числомира». Но Плили-Симилив и не думал пугаться. Он торопливо натянул балахон, вытащил из плеча шнур с блестящей иглой и воткнул иглу прямо себе в ухо, словно собирался проткнуть засевшего там «духа». В голове «родича» поднялась мысленно-звуковая буря, понять смысл которой Прохор даже не пытался. Плили-Симилив что-то проговорил, прислушался к возникшей в голове певучей фразе: ему ответили! Прохор понял, что хозяин разговаривает с кем-то по мобильному телефону. В ответ кто-то внимательно посмотрел на гостя, причём изнутри психики «родича». Прохор инстинктивно приготовился сбежать, помня прошлые стычки с Охотниками, но вокруг него возникла ажурная стеклянно-прозрачная сфера, напоминая формой эргион, и в объёме сферы зазвучал тонкий голосок: жди! Говорили по-русски. Тем не менее он рванулся из сферы наружу, пробуя её прочность, и вызвал новый голосок: «По… жди». «Ждать?» – вышел он в поле сознания «родича». «По… жжда… жда… жда», – эхом откликнулся щебечущий голосок. «Жду». Плили-Симилив достал из каких-то закоулков балахона два перламутровых пузыря, пришлёпнул их на уши. В голове его родились гудочки и звоночки, объединяясь в нечто вроде мелодии. Видимо, он просто прицепил наушники плеера и теперь слушал местную музыку. Не обращая внимания на людей, входящих в прозрачные кабинки «для поглощения света», он вернулся к лифту и спустился на первый этаж здания. В холле – тающем на глазах и восстанавливающемся каждое мгновение в иных геометрических композициях, он сел в одно из кресел, окружённых колоннами, и стал ждать, качая плечами в такт мелодии, звучащей в голове. В холле было полно людей, одетых в сверкающие, тающие и «горящие» балахоны, но зону кресел потоки пешеходов обтекали, лишь изредка заглядывая за колонны и тут же растворяясь в толпе. Сами колонны то становились прозрачными, то превращались в текучие дымы, то в твёрдые фермы, но на это никто не обращал внимания. Жители десятизначного мира Армстронга изначально принимали изменчивость своего мира как реальный порядок жизни и спокойно относились к любой его трансформации. Из толпы снующих вокруг колонн пешеходов вынырнул мало чем отличимый от них абориген. Он был чуть выше Плили-Симилива и массивнее. Увидев его, скучающий «родич» Прохора вскочил, и они коснулись друг друга сжатыми кулаками. – Дуа… Дуа, – прощебетал Плили-Симилив. В глазах местного жителя мигнули насмешливые огоньки. Он растянул губы до ушей и проговорил тонким голоском: – Не узнаёте? Прохор оцепенел, не ожидая сюрприза. – Возьмите его под контроль, – продолжал абориген Дуа-Дуа (ДД! – сообразил Прохор), – а то убежит. Это легко делается. Прохор напрягся, занял «пространство мысли» «родича». – Как вы… не понимаю… я собрался вас искать… как вы меня нашли? – Сядем, – предложил Дуа-Дуа, кивнув на два пустующих кресла. – Я предполагал, что вы попытаетесь погулять по экзотам, и приготовился к вашему визиту заранее. Нашёл вашего «родственника», его зовут… – Плили-Симилив. – Молодец, я в психике своего носителя, – Дуа-Дуа небрежно обвёл своё лицо пальцем, – разобрался не сразу. Что привело вас в десятизначный Армстронг? Прохор невольно кинул взгляд на вздрагивающий как гора мыльной пены зал. – Таглиб сказал, что вы нашли устойчивый резонанс… – Это один из квазиустойчивых узлов Числовселенной, в Безднах их достаточно. Я доходил до четырнадцатизначных Капрекаров. Прохор с недоверием посмотрел на мерцающего собеседника. – Это же… триллионные миры… – Устойчивые превалитеты есть и глубже. Но до миров Владык я так и не добрался. – Дуа-Дуа изобразил какую-то сложную мину. – Возможно, я ищу не там. – В каком смысле? – пробормотал Прохор губами «родича», ошеломлённый масштабами путешествий академика. – Возможно, их миры ближе, но сами они не люди. – А кто? Дуа-Дуа снова растянул губы в улыбке. – Жизнь существует не только на Земле, друг мой, вы это знаете. Тот же Глыба, посредник между Администраторами и операторами, не является человеком. В нашей Галактике более двухсот миллиардов планет, и около десяти процентов из них заселены. – Откуда вы… |