Онлайн книга «Вне себя»
|
– Я ни разу не выходил… – Это понятно. Да или нет? – Не знаю. – Давайте попробуем, – с несвойственной ей робостью проговорила Устинья. – Доделаем эргион, настроимся… Они же ждут. – Я собрал эргион. – Прохор сходил в спальню, вынес красивый многогранник, в котором, как в матрёшке, скрывались ещё несколько многогранников. Саблин и Устинья с любопытством принялись его рассматривать. Прохор снова потянулся к чашке с соком, сделал несколько глотков. Устинья посмотрела на него умоляюще, и он пробормотал: – Если учитывать все обстоятельства… – Не жуй опилки! – негромко произнёс Саблин, отставляя эргион. Прохор дёрнулся, как от удара. – Знаешь что?! – Знаю. Время не ждёт. Если ты не пойдёшь в Бездны, пойду я, только подскажи, как это делается. Прохор с трудом проглотил обидную отповедь, вспомнив точно такой же упрёк Прохора-11. Сказал нехотя: – Существует алгоритм… «братец» мне рассказывал… Мне нужно попробовать самому. Сяду в спокойной обстановке… – Я же сказал: время не ждёт. Нам всем надо научиться выходить в миры «матрёшки». Можем начать с меня. – Нет уж, – приобрёл необходимый заряд уверенности Прохор, – не пори горячку! Я уже ходил там, пусть и с проводником, мне будет легче. – Мой Саблин обещал вернуться через час, прошло сорок минут, у нас в запасе всего двадцать, успеешь? – Откуда я знаю? Кого-то навещу, буду спрашивать… переполошу, наверно, всех «родичей». – А вот этого делать не следует, наверняка есть способ держать своё сознание под контролем и выходить инкогнито. Одиннадцатый тебе не говорил? – Говорил… хотя я не уверен, что смогу… – Прохор наткнулся на взгляд Устиньи, в котором смешались льдинки жалости и ожидания со звёздочками любви и надежды, выпрямился, добавил с кривой улыбкой: – Буду пробовать. Кстати, я в твоё отсутствие звонил знакомому, в Москву, вместе учились, так вот, он знает Дмитрия Дмитриевича Бурлюка, ректора Московского государственного педуниверситета, доктора наук. Математика, между прочим. Если твой Саблин вернётся до моего возвращения, скажи ему об этом. – Скажу. Устинья села рядом с Прохором, взяла его за руку. Он вопросительно посмотрел на неё, потом понял, поцеловал её пальцы. – Не бойся, я ведь на самом деле никуда не ухожу. – Я не боюсь, – ответила девушка ободряюще. Саблин подумал, что тело без сознания человеком не является, что можно легко затеряться в соседних измерениях и навсегда там остаться (что, наверно, произошло и с Прохором-11), но вслух говорить этого не стал. – Налить ещё соку? – Не надо. – Прохор устроился на диване, откинул голову на спинку, взял в руки многогранник эргиона. – Лиха беда начало! – Удачи! – тихо сказала Устинья. Он закрыл глаза. Саблин и Устинья затаили дыхание. Какое-то время Прохор дышал быстро, шевелился, меняя позу, открыл и закрыл глаза, потом начал расслабляться, успокаиваться, дыхание его стало медленным, глубоким, лицо разгладилось. А спустя ещё минуту лицо математика стало неподвижным, пустым: он нырнул в неведомые дали, уходящие в бесконечность и одновременно пересекающие одну и ту же точку пространства бессчётное количество раз. – Он уже… там? – еле слышно спросила Устя. – Там, – негромко отозвался Саблин. Секунды ожидания поползли, как улитка, неспешно складываясь в череду минут. Прохор открыл глаза на исходе пятой. – Ой, вернулся! – воскликнула девушка, хватая его за руку. Саблин опустился перед ним на корточки: – Ты в порядке? – Пить хочу. – Прохор облизнул губы. Устинья подхватилась с дивана, упорхнула на кухню, принесла чашку сока. Прохор выцедил её всю, словно сутки провёл в пустыне без глотка воды. Они молча смотрели, как он пьёт. Прохор вернул чашку: – Спасибо. Устинья села рядом, прижав чашку к груди, не спуская с него счастливо-тревожных глаз. – Я опять пойду, – сказал новоиспечённый путешественник по числомирам. – Отдохну только. – Где был? – спросил Саблин, усаживаясь на стул. – Сначала меня вышвырнули откуда-то. – Как это – вышвырнули? – удивилась Устинья. – Хорошо, что «братец» предупреждал меня об этом. Подозреваю, что я направился не в ту сторону, надо было опускаться, идти через третий числомир в четвёртый и дальше, а я пошёл в первый. Оттуда меня и спустили как незваного гостя с лестницы, я ничего не успел сообразить. Потом выплыл в голове третьего Прохора. – Точно третьего? – Я делал всё, как советовал одиннадцатый: сделал шаг, высунулся, посмотрел. – Ну и кто там твой «родич»? – Врач. – Врач? – присвистнул Саблин. – Вот уж никогда бы не подумал, что ты можешь стать врачом. – О чём вы? – испуганно спросила Устинья, переводя взгляд с одного на другого. – В разных числомирах у Прохоров Смирновых разные судьбы, – пояснил Саблин. – Математиком он стал только в трёх превалитетах, в остальных он то судья, то инженер, то путешественник, а в третьем оказался врачом. Он тебя почувствовал? – Не знаю, я старался вести себя тише воды, ниже травы. Послушал, о чём он беседует с пациентом, попробовал открыть базу данных памяти. – Получилось? – Кое-что успел прочитать, но он стал прислушиваться к себе, и я не рискнул продолжать, сбежал. – То есть ты ничего не узнал? – Мой «родич» у третьего в гостях не появлялся, это я понял железно. Так что придётся идти дальше. Саблин посмотрел на Устинью: – Пусть идёт, другого пути у нас нет. – А если с ним что-нибудь случится? – возразила девушка. – Что со мной может случиться? – отмахнулся Прохор. – Я же путешествую не в своём физическом облике? Почую опасность, сразу сбегу. «Если успеешь» – подумал Саблин, хотя опять-таки вслух свои опасения высказывать не решился, чтобы не пугать Устю. Он действительно не видел альтернативы предпринятым мерам. О судьбе «застрявшей» в иных измерениях «ментальной матрицы» Прохора-11 можно было узнать только от других Прохоров. – Поехали. – Прохор поворочался на диване, принимая нужную позу, закрыл глаза. Через минуту лицо его расслабилось, потеряло чёткую определённость мыслящего существа. |