Онлайн книга «Соули. Девушка из грез»
|
– Представляешь, вчера ночью саркофаг с прахом тетушки Тьяны раскололся. Прям вот взял и треснул. От крышки и до самого основания. – У… – многозначительно протянула я, притворно зевнула. – А перед этим, говорят, вспышки света над кладбищем видели. И грохот слышали. И рычание! – Рычание? – Я пыталась придать голосу удивленные интонации. Сквозь удивление и страх прорезался, но он был вполне уместен. – Ага! Ужасное! Изображать спящую было уже невежливо – пришлось сесть на постели и выдавить из себя приветливую улыбку. Матушка была одета по-домашнему – в строгое серое платье и передник. Из-под белого чепца выбивалось несколько пшеничных прядок, одна змеилась по шее. В синих глазах отражался испуг. – Ага, я тоже, когда услышала, перепугалась, – кивнула матушка. – Но слуги сказали, ничего странного на кладбище не нашли. Только саркофаг раскололся, и все. И кто тогда рычал, спрашивается? И вспышки эти… Я нервно сглотнула, а потом в голову ударила шальная, но очень дельная мысль. – А… А может, сама тетушка Тьяна? – робко предположила я. – Ну ты же помнишь, какой у нее характер… был. Может, она с кем-то из соседей по кладбищу поругалась ну или подралась. Мама поморщилась: – А ведь действительно… Но я все равно хочу мага вызвать. Это же по его части, верно? – Не надо мага! – выпалила, а потом поняла, что натворила, и покраснела жутко. – Ну-ка, ну-ка… Что у нас с этим прохвостом? – Ничего, – пробормотала я. – В глаза мне посмотри! – Голос родительницы прозвучал невероятно строго. Я таких интонаций никогда не слышала. Смотреть не хотелось, но ослушаться, конечно, не могла. – Влюбилась? – Нет! – громко возмутилась я. И даже отшатнулась. Мамулечка смерила пристальным взглядом, кивнула: – Правильно. Незачем в таких, как этот господин Райлен, влюбляться. – А… а что случилось-то? Мама фыркнула. Громко и возмущенно. Почти как моя Искра, когда ей вместо обещанного яблока морковку приносишь. – Да за ним полгорода волочится! Я удивленно приподняла брови, а родительница продолжила: – Представляешь, вчера какие-то девицы сами к нему знакомиться подошли. А он, бесстыдник, вместо того чтобы отрезвить дурочек и напомнить о приличиях, разговор завел. И это на глазах у всего города! Мы с госпожой Дюи в ужасе. Но ладно он, а девицы-то, девицы! И куда только родители смотрят? Ой, как же мне захотелось натянуть на голову одеяло… или хотя бы подушкой прикрыться. Щеки вспыхнули, как по заказу. Уши тоже. – Вот! – наставительно протянула мамочка. – Видишь, даже тебе стыдно, хотя ты ни при чем. А этой троице… – Троице? – сглотнув переспросила я. – Ага. Три соплюшки. Так и вешались на него, так и вешались! О Богиня! Милая, любимая моя, ласковая! Не выдай нас, умоляю! – Кстати, Фиска сказала, вы немногим раньше меня в поместье вернулись. Где так долго гуляли? Нигде! – хотела выпалить я, но вовремя вспомнила, что с мамой этот фокус не пройдет. – На сеновале возле дальней конюшни. – На сеновале? – Мы… ну, ну вернее близняшки, очень хотели звезды считать. – Что? – искренне изумилась мама. А я совсем растерялась, потому что после рассказа о «трех соплюшках» из головы вышибло все умные мысли, в том числе подробности этой нелепой легенды про сеновал. – Б… Близняшки в каком-то журнале заметку про звездочетов прочли, – на ходу сочиняла я. – Вот и загорелись. А из окна же считать неудобно, а с сеновала все небо видно. Мама закатила глаза и неодобрительно вздохнула, зато в Миле с Линой не усомнилась. А что, они и не такое могут… – Надеюсь, это скоро пройдет, – вслух заключила она. Встала. Я тоже хотела подняться, но едва пятки коснулись пола – взвыла раненой волчицей. Ох, как же так! – Соули, что с тобой?! Со мной рухнувшая мечта, что к утру коленка заживет сама по себе. Без лекарей и примочек. – Я… я с сеновала вчера упала. Ударилась. Думала, все хорошо, а оказалось… – Ох, Соули… – обреченно вздохнула мама, крикнула в распахнутую дверь: – Фиска, вызови лекаря! Наша Соули… – Нет, сообщить на весь дом, что великовозрастная дочка скакала по сеновалу, мамочка не решилась. – Мамусик, близняшек ко мне позови, а? – жалобно попросила я. Родительница удивилась безмерно. Просто при всей любви к сестрам добровольно с ними никогда не общалась. Даже уговорила родителей переселить меня в спальню в противоположном конце коридора – подальше от этой парочки. В общем, просьбу пришлось обосновать: – Они меня на этот сеновал затащили – им и развлекать! Я ж больная, встать не могу… – А… – задумчиво протянула мама. Но близняшек все-таки позвала. Когда вернулись с кладбища, сил читать нотации уже не было, но оставлять все как есть, я не собиралась. И сестры о моих планах догадывались, поэтому в спальню вошли понурые и с надутыми губами. – Дверь закройте, – тихо процедила я. Закрыли. Потом подошли к кровати и застыли, старательно изображая раскаяние. Я, конечно, не поверила и все, что думала, высказала. Правда, говорить пришлось шепотом, чтобы матушка или кто-нибудь из прислуги не подслушал. Девчонки сперва кривились и кокетничали, но к концу лекции раскраснелись всерьез. – «Ах, господин Райлен, мы никуда не торопимся!» – зло передразнивала я. – Да вы хоть понимаете, насколько неприлично это звучит?! Или: «А мы ничего не знали, это все Соули виновата…» Думаете, такие слова вас красят? Вы хоть иногда головой думаете? Ну хоть чуть-чуть?! – Ну… – тихонечко протянула Лина. – Э… – подхватила Мила. – Нет, не спорю – я и сама хороша, но вы… Да торговки с рынка и то тактичнее! Я даже не представляю, кем надо быть, чтобы умудриться вот так опозориться перед аристократом! Отец с дальних пастбищ вернется, я… – Нажалуешься? – Старшенькая шмыгнула носом и окончательно надулась. – Нет! Уговорю нанять для вас самую строгую гувернантку! – Опять? – хором выпалили близняшки. Я сжала кулаки и отчеканила: – Да! И плевать, что полгода назад, когда эти нахалки извели третью воспитательницу, я, как и мама, убеждала отца, что дело не в отсутствии манер, а в чувстве протеста. Мол, сестрички, на самом-то деле умные и на людях вести себя умеют, а гувернанток изводят из принципа – хотят показать, что уже взрослые и в опеке не нуждаются. Ох, зря отец нас послушал! Хотя до вчерашнего дня сестры и впрямь вели себя прилично. Шалили не больше положенного и к прохожим не приставали… |