Онлайн книга «Цена любви»
|
— Да были какие-то весьма даже бурные романы, но в итоге она всегда оставалась одна. И детей, как ты понимаешь, нет… Может это быть версией — застарелая ревность, зависть? Самому мне трудно судить… Только всякий раз, как я видел их общение с Колькой, у меня было ощущение, что я снова в школьные годы попал: как она на него тогда смотрела, словно завороженная, так и теперь… — Будем считать, что это тоже версия! — зло буркнул Турецкий и достал бумажник. — Ладно, посидели-побазарили, пора и честь знать… За Дарьей твоей сегодня Плетнев ходит с одним умным приборчиком в кармане… Завтра сам понаблюдаю: давненько я что-то наружкой не баловался! — Он что, подслушивает ее?! — вдруг заволновался Меркулов. — Как? — Костя, а ты бы что хотел, поручая нам это дело и высказывая столь серьезные подозрения? Чтобы мы, прежде чем приблизиться к подозреваемому, деликатно предупреждали: мол, на всякий случай, не вздумайте ничего лишнего сказать? — Да, но… — Что касается твоего «как?», покойный Дениска создал в «Глории» такой запас всяких хитрых штучек-дрючек, что от одного их вида любой опер от зависти позеленеет… Не пропадать же добру. Меркулов подавленно промолчал, а Александр Борисович, сурово глянув на своего старого друга, действительно поднялся из-за стола. В «Глории» его ожидала куча дел, как ни странно все время увеличивающаяся. Кроме всего прочего, он собирался связаться с Петей Щеткиным и озаботить его поисками юного китайца Чонгли, в том числе не исключено, что находящегося в одной из городских больниц с ожогами или огнестрелом… Щербак молча смотрел на профессора Хабарова, пытаясь осмыслить только что услышанное от него признание о третьем погибшем пациенте. — Значит, тоже… несчастный случай? — Именно. Мало того — в точности так же, как у Клименко, его гибель связана с машиной — к счастью, не моей… Судя по тому, с каким видом говорил Владимир Кириллович — задумчиво, но спокойно, — у него успела в этой связи сложиться собственная версия. — Видите ли, — продолжил он, не дожидаясь вопроса, — в принципе вы очень вовремя объявились… Я и сам подумывал, не обратиться ли к сыщикам? Правда, милиция вряд ли заинтересуется моими предположениями и проблемами. — И что за предположения у вас? — По-моему, все очевидно, — профессор слегка пожал плечами. — Погибли не просто пациенты, а больные с ремиссией… Вы в курсе, что это такое? Щербак кивнул. — Хорошо, — одобрил Хабаров. — Добавлю, что ремиссия в онкологии — дело крайне редкое, а тут — сразу трое подряд… Я собирался разобраться в причинах, вдруг повезет и пойму? — То есть? — То и есть! Случаи ремиссий у нас есть описанные вполне детально, а вот ответа на вопрос почему? — нет пока ни у кого… Бывает, к примеру, что человек в неизлечимой стадии, узнав, что с ним, идет в церковь, всерьез приходит к Богу, переосмысливает свою жизнь на уровне покаяния и… Итогом становится полное и окончательное выздоровление! — Да вы что? — Щербак изумленно покачал головой. — Вот именно: и что прикажете делать? Какие выводы из этого следуют? Я имею в виду, практические выводы? — И представить не могу, — признался Николай. — Вот и я тоже! Рак поражает людей самых разных национальностей и вероисповеданий. Не могу же я, допустим, мусульманину в качестве рекомендации посоветовать лечиться в православном храме? Между тем, во всяком случае, зафиксированные случаи такой ремиссии зафиксированы как раз в рамках христианской церкви… — А может, и ваши эти пациенты… — Нет! Вы забыли, что одного из них зовут Рубисом. Двое других… Ну, Уваров вообще убежденный атеист, полагающий, что цель его жизни сводится к тому, чтобы после смерти превратиться в лопух на собственной могиле. Насчет Клименко такого не скажу, но и он отнюдь не истинный христианин… был. — Вы говорили, у вас есть какая-то версия, — напомнил Николай. — Есть, и, по-моему, очевидная: дорогие коллеги-конкуренты! Только не говорите мне, что для доктора убийства людей ради того, чтобы раздавить более удачливого соперника, — нонсенс! Вы просто не представляете, возможно, какие деньги крутятся в сфере онкологии… — Вы имеете в виду стоимость операций и лекарств? — И взятки лечащим врачам тоже. Ради спасения близкого человека его родные идут на все! А самое действенное на сегодняшний день терапевтическое средство — не буду напрягать вас его названием — если говорить о лекарствах, стоит от тридцати до семидесяти тысяч рублей один курс… Для результата сколько-нибудь стабильного требуется минимум три курса. Гарантий, что жизнь будет продлена пациенту больше чем лет на пять максимум, никаких при самом благоприятном исходе… Мне продолжать? — Достаточно, — пробормотал потрясенный Щербак. — А я бы мог! Но и так ясно, что людишек, заинтересованных в том, чтобы ничего по-настоящему способного помочь, дающего полную гарантию выздоровления и дальнейших долгих лет жизни до старости, не появлялось в обиходе как можно дольше, предостаточно. — Хабаров помолчал и задумчиво покачал головой. — Знаете, я имею в виду не только, а возможно, и не столько врачей… Есть ведь еще и чиновничья братия, впрочем, как и везде… — И вы при таком раскладе полагаете, что найти заказчика на ваших волшебным образом выздоровевших пациентов, если таковой вообще имеется, возможно? — Искать — не моя профессия, а ваша, — усмехнулся Хабаров. — А насчет того, что заказчик имеет место быть, я не сомневаюсь. — У кого я могу получить все сведения о названных вами больных? — У их лечащего врача, сейчас мы его вызовем… — Они что же, все трое лечились у одного и того же доктора? — подозрительно прищурился Щербак. Профессор в ответ улыбнулся: — Вижу, вы полагаете, что у меня штат врачей не меньше, чем на Каширке… Терапевтов-онкологов у меня, разочарую вас, всего и есть двое! Наша клиника совсем не так богата, как думают многие. Большинство средств расходуется на аппаратуру и небольшую, в меру наших сил, лабораторию… А докторов-терапевтов, как я уже сказал, действительно двое — мужчина и женщина, причем женщин мы стараемся записывать к Анне Яковлевне Долиной, мужчин соответственно к Вадиму Юрьевичу Субботину… Так сказать, по половому признаку, для лучшего психологического контакта. — Неужели у вас только два врача? — Я этого не говорил, имелись в виду онкологи-терапевты… Есть еще двое хирургов: Сергей Владимирович Кашапов и Солодовникова Ирина Сергеевна… Конечно, иногда они помогают разгружать своих коллег на приемах. Но вообще-то у них и без этого хватает… — Владимир Кириллович, — поинтересовался Щербак, — а вам не приходила в голову мысль, что именно среди ваших подчиненных имеется?… Ну, как у нас говорят, «крот»… Короче, предатель: кто-то же слил вашим конкурентам, если вы не ошибаетесь со своей версией, информацию о выздоровевших больных? Не думаю, что вы кричали о них на каждом углу! |