Онлайн книга «Цена любви»
|
Между тем «китайское» дело зависло, судя по всему, прочно. — Ни в одну больницу ни с ожогами, ни с огнестрелом ни один китаец, даже безымянный, не поступал, — хмуро подводил итог Плетнев, по возможности стараясь не смотреть на Турецкого. — Сыночек «звездных» родителей тоже как сквозь землю провалился… Я там каждый день от звонка до звонка торчу возле их дома… Щеткин не звонил? — Звонил, — сухо ответил Александр Борисович. — У них тоже глухо. Информация, по словам сэра Генри, должна появиться со дня на день. — Какая информация? — устало спросил Плетнев. — Один из агентов Щеткина, кажется, вышел на кого-то из руководства «Триады», хотя прямо Петр об этом не говорит… Но я так понял. — А до тех пор мне что, так и караулить до полуночи подъезд режиссера и актрисы? — Так и караулить! — отрезал Турецкий. — Рано или поздно он там все равно объявится, надеюсь, на сей раз ты его не упустишь. — Скорее поздно, чем рано, — пропустил колкость мимо ушей Антон. — Это они сегодня так рано вернулись, а так норовят ближе к полуночи… — Все правильно, Зарусский сейчас снимает новый фильм, разумеется, с супругой в главной роли… Съемки! Ближе к полуночи, говоришь? — Александр Борисович иронично усмехнулся. — А я-то думаю, почему это моя жена и вовсе чуть ли не под утро домой являться стала? Оказывается, причина — съемки нового фильма Зарусского! — Неправда! — возразил Антон голосом обиженного ребенка. — Ирина Генриховна ни разу позже десяти не уезжала, когда Васька заснет, ее всю эту неделю Екатерина Викторовна подменяет… — Катя? Заинтересованность в интонации Турецкого явно удивила Плетнева. — Ну да… На всякий случай, если он проснется, а меня еще нет. Он же на самом-то деле еще совсем маленький, испугается, чего доброго! — Это тебе Ирина Генриховна внушила, что он еще совсем маленький? — вздохнул Турецкий и покачал головой. — Интересное дело: значит, свою собственную дочь в его возрасте можно было оставлять одну во время вечерних концертов, которых у нее тогда было предостаточно! А твоего Ваську — ни под каким видом… Я и не знал, что Катя так активно подключилась к процессу воспитания… — Она и раньше помогала, — Антон робко глянул на Александра Борисовича. Но Турецкий не обратил на это внимания, поскольку пристально смотрел в этот момент на часы. Часы показывали как раз без четверти десять… Интересно, успела Катя исполнить его просьбу или нет? Во всяком случае, наполовину точно успела, если ездит к Плетневым каждый день… Точнее, вечер. А вот поговорить с Ириной — вряд ли, наверняка бы позвонила ему, если б разговор состоялся, хотя они об этом и не договаривались… — Ладно, — произнес он наконец. — Поезжай домой, хоть сегодня отпусти женщин вовремя. Дважды отсылать Плетнева не пришлось, спустя буквально несколько секунд Александр Борисович остался в «Глории» один. Несмотря на то что сегодня надежда обнаружить жену дома пораньше была, ехать туда ему все равно не хотелось… Между тем разговор, который так интересовал Турецкого, Катя затеяла именно в тот момент, когда Александр, сидя в своем кабинете, пристально изучал стрелки часов. Прежде чем поговорить с подругой, она решила сама понаблюдать за Ириной, попытаться понять, насколько основательны опасения ее мужа… Для него, конечно, основательны, если судить по тому, что решился обратиться к подружке жены. Тщательно помыв руки в ванной, Екатерина прислушалась: с кухни доносился тихий звон посуды и осторожные шаги Ирины Генриховны, видимо боявшейся разбудить недавно уснувшего Ваську. Хотя, по Катиным наблюдениям, плетневский отпрыск спал, как утюг… Катя решительно направилась на эти вполне домашние, уютные звуки и некоторое время, слегка прищурившись, наблюдала за подругой, хлопочущей возле плиты, прежде чем заговорить: — Слушай, Ир, — она достала из кармана пачку сигарет и зажигалку, — а чего ты тут, собственно говоря, делаешь? Может, ты и не заметила, но я уже минут двадцать как здесь. — В смысле? — Ирина Генриховна повернулась и уставилась на Катю с искренним недоумением. — Как это — что? Собираюсь быстренько картошку им на утро поджарить… — Да? — Екатерина вдруг почувствовала нечто весьма напоминающее злость и выпалила: — А своему мужу ты не собираешься что-нибудь эдакое поджарить хотя бы на ужин?! Некоторое время Ирина молча смотрела на нее, хмуря брови, потом пожала плечами: — С каких это пор ты стала так заботиться о Шурике? Кстати, его наверняка еще нет дома. — А что ему там делать, коли родная жена сутками хлопочет у чужой плиты?! — Ну, знаешь… — Знаю! — перебила ее Катя. — Тут и не надо быть слишком умным, чтобы знать. Сейчас ты скажешь, что это не мое дело, а я тебе отвечу, что очень даже мое… Катя решительно подошла к Ирине и двумя короткими движениями сняла с нее фартук, которым та успела уже здесь обзавестись. Ирина Генриховна не сопротивлялась — скорее всего, от неожиданности. И вслед за этим, подчиняясь подруге, так же покорно опустилась на стул. — Ирка… — Екатерина произнесла это почти ласково. — Ты не находишь, что ведешь себя несколько… странно? И пожалуйста, не хмурься с таким упрямым видом! Кто еще тебе это скажет, если не я? — Шурик, например, — усмехнулась та. — Знаешь, что я думаю? — На слова подруги Катя не обратила внимания. — Что? — Думаю, что ты, уж не знаю, сознательно или подсознательно, Турецкому просто-напросто мстишь… Пытаешься отомстить за все годы его работы и соответственно вынужденного отсутствия! То есть играешь с огнем — смотри не заиграйся! — Господи… Да какая еще игра?! Ты что, не понимаешь, что речь идет о ребенке, о сироте? — Так ты что же, решила ему мамой стать? — Катя смотрела на Ирину Генриховну в упор и так пристально, что та невольно слегка порозовела под ее взглядом. — В таком случае скажи Турецкому честно: так, мол, и так, подаю на развод! — Какой еще развод? — Ирина наконец разозлилась. — При чем тут Шурик и развод? Я же сюда не к Антону бегаю, верно? К ребенку! — Ага… Узнаю твой тщательно скрываемый эгоизм… А об Антоне ты подумала, коли уж о муже не удосужилась? — При чем тут он? — Ирина Генриховна все-таки не выдержала, отвела глаза и покраснела. — Слушай, не строй из себя дурочку… Только не передо мной! А то я не вижу, какими глазами он на тебя смотрит! А то ты сама этого не видишь! — Какими еще глазами? Понятия не имею, я его взгляды не отслеживаю… Вы с Шуриком оба спятили! Оба! Она резко вскочила со стула. — Мы или ты? — парировала Катя. — Учти, дорогая моя подружка, в наше время любящие мужья на дороге не валяются! Погляди на меня, живое доказательство этой истины. И если ты полагаешь, что терпение твоего Саши никогда не лопнет, то сильно заблуждаешься! |