Онлайн книга «Клуб смертельных развлечений»
|
Х о м я к. По-моему, как раз все логично. Ч е б о т а р е в. Раз так, предложите свою версию. Х о м я к. Какие-то люди решили убрать Турецкого и заказали его этой киллерше. Но поскольку она не знает его и не имеет возможности войти в тесный контакт, они привлекают меня и устраивают всю эту катавасию. Ч е б о т а р е в. Киллерша-стриптизерша? Х о м я к. А почему нет? Ч е б о т а р е в. Действительно. Чего в жизни не бывает… Знаете, Хомяк, в этом деле есть одна странная вещь. В машине практически не было найдено ваших отпечатков пальцев. Ни на ручке дверцы, ни в салоне. Х о м я к. А… точно не помню, но, кажется, я был в перчатках. Я, знаете ли, родом с юга и одеваюсь всегда очень тепло. Ч е б о т а р е в. Понятно. Это, конечно, многое объясняет. За исключением того, что один ваш отпечаток там все же есть. Вернее, два и оба — на ключе зажигания. Х о м я к. Ну что ж, наверно, в тот момент я так волновался, что как-то безотчетно стянул перчатки. Я же не отрицаю, что сел за руль! Ч е б о т а р е в. Может быть, может быть. Скажите, Хомяк, почему вы уволились из МУРа? Х о м я к. Очень неприятная история. Мне пришлось это сделать, чтобы не бросать тень на своих коллег — сотрудников уголовного розыска. Ч е б о т а р е в. Давайте без пафоса и по существу. Х о м я к. Я вломился к своим соседям, от которых доносились женские крики, а оказалось, что они записывают на компьютере противоугонную программу. Так что я сейчас под судом по этому делу, вероятно, крупный штраф придется заплатить. Ч е б о т а р е в. Эту версию я знаю. Но я хотел бы выяснить правду. Так почему на самом деле вы сбежали из милиции? Х о м я к. Что вы хотите этим сказать, гражданин следователь? Я говорю вам все, как есть на самом деле! Ч е б о т а р е в. Видите ли, Хомяк, я беседовал с вашими соседями. Должен вас разочаровать. Они отказались от своих первоначальных показаний и сознались в том, что вступили с вами в преступный сговор. Вы заплатили им триста долларов, чтобы они подали на вас это липовое заявление. Не было никакой записи противоугонной программы, не было женских криков… Х о м я к. Это ложь!!! Ч е б о т а р е в. Кроме того, есть показания еще одной вашей соседки, пенсионерки Шустриковой, с вашей лестничной клетки. Старики, знаете ли, очень любопытны. Так вот она наблюдала в дверной глазок и видела, что вы вышибали дверь в присутствии молодой пары программистов и с полного их согласия. Это несколько расходится с вашим объяснением, верно? Х о м я к. Я… Ч е б о т а р е в. Вы усугубляете свое положение. Мне надоела эта игра в кошки-мышки. Она непродуктивна. Вы знаете, сегодня с утра меня одолевал звонками начальник МУРа, он просил моего разрешения на беседу с вами. Как вам кажется, чего он хочет? Х о м я к. Я не знаю. Но мне нечего ему сказать… Ч е б о т а р е в. Я не разрешил ему встречу с вами… пока. Пока я не выясню все необходимое для себя… Х о м я к. Понятно. Ч е б о т а р е в. И пока вы не перестанете врать! Х о м я к. Что? Но я не… Что вы имеете в виду? Я говорю правду! Ч е б о т а р е в. Вы лжете. Вы убили девушку и убили еще двух человек. Х о м я к. Да каких еще двух человек?! Ч е б о т а р е в. Официанта из «Распутина» и еще одного человека, который там раньше работал. Их фамилии Богомолов и Мартынов. Вы пытались сжечь их тела в котельной на улице Берзарина. Х о м я к. Да это же чушь какая-то! Это полный бред! Ч е б о т а р е в. Я бы не стал торопиться с такими заявлениями. У меня есть свидетели. Пять человек. Х о м я к (севшим голосом). Пять… человек?! Ч е б о т а р е в. Вот именно. Их показания дополняют друг друга. Они видели, как вы привезли в котельную два свертка. А потом мы нашли тела Богомолова и Мартынова в топке. Они, конечно, обгорели, но мы сумели их опознать. Вы перестарались с углем, навалили его слишком много, и огонь перестал получать доступ к кислороду. С неопытными кочегарами это случается. Давно уже Гордеев не получал такого удовольствия от посещения Генеральной прокуратуры. Он сидел в кабинете старшего следователя Управления по расследованию особо важных дел государственного советника юстиции 3-го класса Александра Борисовича Турецкого и пил холодное пиво. Между прочим, в присутствии хозяина кабинета. Да-да! Для полного счастья неплохо было бы еще дозвониться Жене, но отчего-то не получалось застать ее дома. Турецкий ничего не пил, потому что был на работе. Вот именно, Турецкий отныне снова был на работе, а не в камере следственного изолятора. Там теперь сидели господа Игнатьев, Хомяк и прочие, а Александр Борисович трудился на благо отечества. По крайней мере, так он заявил, хотя Гордеев застал его в самой что ни на есть американской позе: ноги на столе, руки на затылке, взгляд задумчиво устремлен в потолок. Гордеев расхохотался и сказал: — Тебе, Сан Борисыч, сейчас только сигары не хватает для полноты картины. — Дорогое удовольствие, — рассеянно пробормотал Турецкий, протянув тем не менее руку за пачкой сигарет. — Не скажи, — возразил адвокат, усаживаясь и доставая бутылочку «Туборга». — Я давеча даже бомжа видел, который сигару курил. Турецкий помолчал, пуская дым затейливыми сизыми колечками. Потом все же спросил: — Ничего не путаешь? — Да нет, как же тут спутаешь-то? Толстенная такая штуковина, длиной сантиметров пятнадцать, а то и двадцать. Чай, не сигарета, натуральная сигара. А мужик — сущий бомж. Это, скажу я вам, было зрелище. — Могу себе представить. А где это было? — заинтересовался почему-то Турецкий. — Возле Ярославского вокзала. — Очень интересно, — пробормотал Турецкий, берясь за телефон и набирая, как заметил Гордеев, номер начальника МУРа. — А ты его узнать при случае сможешь, этого бомжа? — Шутишь? Как же бомжа узнаешь? — А что, бомжи уже у нас и не люди, Юра? Или ты привык, что раз всякие хомяки их в котельных сжигают, то… Тут Турецкий дозвонился, и педантичный Гордеев не успел возразить, что, во-первых, ничего такого он не имел в виду, а во-вторых, Хомяк сжигал в котельной как раз не бомжей, а вполне цивилизованных людей — официанта и бывшего менеджера ночного клуба. — Славка, привет, — сказал в трубку Турецкий. — Слушай, тут у меня Гордеев сидит и рассказывает, что на Ярославском вокзале бомжики сигары курят… Сам видел, собственными глазами, да. Вот и я о том же. Нет, опознать он не сможет. Ну пошли кого-нибудь туда, ладно? — Ладно-то ладно, — проскрипел Грязнов, — только я вот не понимаю, ты что, опять неприятности на свою задницу ищешь? Оставил бы бомжей в покое, они к твоему делу отношения не имеют. Вот скажи, Саня, лучше, охота тебе было самому рыпаться и лезть в этот гадюшник, который они называют ночным клубом? Глядишь, и не сидел бы на нарах вообще! Скажешь, я не прав? |