Онлайн книга «Последняя роль неудачника»
|
— Вот и Антон так считал, я, правда, не слишком этой публике верю. Что ж, теперь Простужаев на химзавод, что ли, работать пойдет? Там, правда, программа специальная для зэков. Цирк. В общем, Малафеев что-то искал, какое-то подпольное производство, это я точно знаю. — А что же он искал? Фальшивые бабки? — Не раскалывался! — с ожесточением объяснил Сергеенков. — Говорил: найду — поделюсь. Вот и нашел. Ладно, я вот что вам скажу. У Антона был осведомитель. Попробуйте с ним поговорить, со мной он болтать не станет, испугается после всего, что случилось. — И Сергеенков протянул клочок бумаги, где была написана фамилия «Кораблев» и адрес парикмахерской. Через полчаса Гордеев был в парикмахерской. Результат оказался удручающий. Кораблев на работу не выходил уже несколько дней — точнее, со дня гибели Антона Малафеева. Домашний телефон его молчал. Гордеев сообщил об этом Сергеенкову, тот немедленно послал по его домашнему адресу наряд. Дверь взломали и Кораблева нашли. Он висел в кухне. На столе лежала записка: «Искренне жалею, что жил не так, как хотел. В моей смерти прошу никого не винить, в моей жизни — старшего лейтенанта Малафеева». — Инсценировка, — сказал Гордеев, внимательно осмотрев узел на веревке и опрокинутую табуретку. — Сам вижу, — буркнул Сергеенков. Елки-палки, подумал Гордеев, что же такое Кораблев сообщил Малафееву, что их обоих моментально грохнули? Малафеев что-то искал. И, видно, с помощью Кораблева, или по его наводке, нашел. Что-то есть в этом городишке опасное. Не вообще опасное, а вполне конкретно опасное — спрятанное от посторонних глаз. 11 — И как тебе живется в нашем замечательном городе? — спросила Алла. — У верблюда два горба, потому что жизнь борьба, — пробормотал Валентин, когда она сварила ему кофе. — Что это значит? — сказала девушка. — Это значит, что я запасся терпением, хотя времени у меня не слишком много. — А это как понять? — А никак. — Он ласково потрепал ее по тонкой шейке. — Спасибо, милая. Она рассказала, что переехала в Зеленогорск, чтобы что-то изменить. Шило на мыло. В конце концов, чем Химки лучше? Ну был у нее там сначала баскетбольный тренер, видный мужчина, так уехал в новую команду и с собой не позвал. Потом новый наклевывался, но ничего не вышло. А тут Димка Баруздин позвонил, однокашник по техникуму, говорит, Алка, ты на компьютере можешь? Может, конечно может. А по-английски? Может. А это можешь? Может. А что? А вот и то. Перебирайся к нам в Зеленогорск, тут солидные дела заворачиваются. На химфабрике. У Полторака. Она, конечно, носом сперва покрутила — на черта ей эта химия сдалась, но как про зарплату услыхала, сразу ноги в руки — и вот она, уже тут. — И какая же зарплата? — лениво поинтересовался Валентин. — Так я тебе и сказала. — А чем ты там в этой шахте занимаешься? — Так я тебе и сказала… Обиделся? — тут же уточнила Алла. Он пожал плечами: — Да мне, в общем… — Знаешь что, — она поправила волосы на затылке, собранные в узел, — давай я тебя с Димкой познакомлю. Если ты действительно весь из себя такой творческий, как говоришь, может, он и тебя пристроит? — Какое же на химфабрике творчество? — равнодушно протянул Валентин. — Разве что в шахте? Она помолчала. Потом сказала: — Не обязательно. Полторак — один из отцов города. Такой местный маленький олигарх. У него много чего есть. Радиостанция, например. «Ага, — подумал Валентин, — в десятку…» 12 На следующий день Валентин шел по улице Радищева, время от времени поднимая плечи, чтобы проветрить пиджак под мышками. Утреннее солнце светило ему в лицо. Было восемь часов, воскресенье. По другой стороне улицы в густой тени шли в церковь несколько старушек. Не торопясь, он свернул в переулок и, миновав погрузочные люки универмага, ночной клуб «Фантом», уже в конце квартала увидел охранника, который стоял в тени и читал утреннюю газету. Над ним на железных поручнях пожарной лестницы висела большая вывеска с названием радиостанции. Она называлась длинно, но энергично: «В полтора раза круче!» Снова обыгрывалась фамилия владельца. Ниже заглавными буквами было написано: «СВОБОДНАЯ ИНФОРМАЦИЯ СДЕЛАЕТ ВАС СИЛЬНЕЙ» Валентин назвался и через служебный вход вошел за вахтером в душную комнатку. У кнопки лифта, на которую нажал вахтер, висел еще один рекламный плакатик с надписью «1,5» и черной стрелкой. Из лифта он попал в комнату, загроможденную компьютерами и аппаратурой. Пол был усыпан пенопластовой стружкой. Валентин пересек холл и, поднявшись на помост, очутился перед следующей комнатой. За перегородкой несколько человек пили минералку и колу. Он вошел, приветливо кивнул и остановил блондинку, спешившую куда-то с пачкой бумаги: — Мне господина Баруздина. Девушка махнула загорелой рукой в сторону другой двери и улыбнулась. Один из мужчин поставил свой пластиковый стакан и подошел: — Баруздина? — Да, — сказал Валентин. Мужчина подошел к двери и крикнул: — Дмитрий Иванович! — А? — послышался голос. С телефоном, прижатым ухом к плечу, появился Баруздин — сравнительно молодой человек. Черты лица у него были правильные, но чересчур резкие. — Привет, — сказал Валентин. — Мы говорили с вами по телефону. Я Валентин и… — Да, — ответил Баруздин. — Значит, это вы решили нам помочь? — И себе заодно. — Вы диктор? — Обычно я занимаюсь музыкальными программами. Занимался, точнее. Но могу и новости вести. Могу составлять сводки, если надо, могу редактировать. Баруздин снисходительно кивнул, не переставая улыбаться. — У вас просто разностороннее дарование, а? — Я много работал на маленьких станциях, в провинции. Нельзя терять форму. — Ага, — произнес Баруздин. — Здесь — не маленькая станция. Мы здесь — почти в столице. — Да, — сказал Валентин, — я в курсе. Это меня и привлекает. — Где вы работали последнее время? — В Нижнем Новгороде. «Мак и Лафлин хитс». — Это было вранье чистой воды, проверка на вшивость — и Баруздин ее с блеском провалил. — Звучит солидно… Значит, так. У нас тут хорошо спланированное деловое предприятие. В провинции УКВ-станция обычно начинает работать, не имея понятия, что она хочет делать и что от кого ей нужно. Мы же здесь многое представляем себе довольно точно. И у нас большие планы. — То есть надо понимать так, что у вас тут — не любительский кружок. |