Онлайн книга «Кто есть кто»
|
Эх, Юра, Юра! Опять ты забываешь, что теперь ты – адвокат. И обязан любой ценой облегчить участь своего подзащитного, а не выискивать способы, как бы его засадить в тюрягу. Но с другой стороны, чтобы защитить, я должен знать все обстоятельства дела. Если моя подзащитная врет и я даже с уверенностью не могу сказать, как ее зовут, то о какой эффективной защите может идти речь?! Короче говоря, я должен был разыскать Веру Кисину. Сделать это, к счастью, не представляло труда. Ее наверняка знало много людей. Ну не может, черт возьми, телеведущая потеряться как иголка в стоге сена. Я решительно направился на телевидение. Но перед этим еще раз, просто так, на всякий случай, поднялся к квартире Зои Удоговой. И что бы вы думали? На этот раз дверь была опечатана обычными полосками бумаги. И кроме того, отсутствовали гвозди, которыми в прошлый раз была забита дверь. Немало подивившись этому обстоятельству, я внимательно прочитал надписи на печатях. Печать принадлежала окружной прокуратуре. А ведь все следственные действия по этому делу прекращены еще два месяца назад! Что-то странное творится с этой дверью. Кстати, неплохо бы и мне заглянуть в эту квартиру… До телекомпании СТВ я еле дозвонился. Как обычно в таких конторах, телефоны заняты с утра до вечера. После пятнадцати минут непрерывного набора по одному из телефонов, указанных в справочнике, мне все-таки ответили. Какая-то сонная секретарша сказала, что Веры Кисиной нет. Тогда я попросил соединить с их начальником (о котором мне говорила моя подзащитная). Мне ответили, что это невозможно, однако Петр Шовкошитный на месте, и если я приеду, то она закажет мне пропуск. Был будний день, и к окошку пропусков стояла очередь человек из двадцати. Промаявшись в очереди примерно с полчаса, я протянул женщине за толстым стеклом свое удостоверение члена Московской городской коллегии адвокатов. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. Так и оказалось. – Мне в телекомпанию СТВ. К Петру Шовкошитному. Удостоверение мое не произвело никакого действия. – Пропуск вам не заказан, – произнесла она, и захлопнув корочку, протянула ее мне обратно. – Как так? – возмутился я. – Я же договаривался! Она посмотрела на меня так, будто я только что приехал из амазонской сельвы и не знаю, как работает слив унитаза. – Я вам русским языком говорю – заявки на вас нет. Нет заявки – нет пропуска. Нет пропуска – никто вас не пропустит. – Я адвокат. Мне надо поговорить с Петром Шовкошитным, – не отставал я. – Да будь вы сам… – она не уточнила, кто именно, но я не сомневался в том, что она не пропустит даже генсека Организации Объединенных Наций, вздумай он прорваться на телевидение без пресловутой заявки. – Можно от вас позвонить? – Нет, – буркнула она, – телефон в фойе. Пришлось отстоять еще одну очередь – к телефону. Потом началось снова бесконечное верчение диска, пока я опять не наткнулся на сонную девицу. – Я Гордеев. Адвокат, – радостно закричал я, услышав в трубке ее голос. – Какой Гордеев? – ответила она совершенно равнодушно. – Я вам звонил! – Когда? – У девушки явно была амнезия. В конце концов через час после прихода на телевидение я поднимался на лифте на пятый этаж, где находились редакции телекомпании СТВ. Кабинет Шовкошитного находился через два поворота направо и три налево, спуска по маленькой лесенке и отсчета «пятой двери справа». Короче говоря, я с благодарностью вспомнил школьные годы, игру «Зарница», где я должен был в лесу найти по спрятанным в траве деревянным стрелкам пионерский барабан. Секретарша Шовкошитного воззрилась на меня, стоило мне войти в приемную. В ее глазах было непонимание и даже легкая обида на то, что вот, дескать, пришел отрывать нас от важных дел со своими глупостями. Так смотрят секретари больших начальников. Впрочем, сейчас каждый начальник мнит себя большим. Ну и секретарши соответственно… – Гордеев, адвокат, – учтиво представился я. Секретарша даже бровью не повела. – Я хотел бы поговорить с вашим шефом. После паузы, во время которой она, видимо, решала, удостоить меня своим вниманием или нет, секретарша все-таки приоткрыла свой очаровательный ротик и неприветливо произнесла: – Вам назначено? – Я звонил, – уклончиво ответил я. – Не знаю. Сейчас доложу. Она пробежала изящными пальчиками по кнопкам селектора и совсем другим, медовым голоском сказала: – Петр Васильевич, тут к вам адвокат Гордеев. – По какому делу? – донеслось из селектора. Секретарша вопросительно посмотрела на меня. – Это по поводу одной из ваших сотрудниц. Она повторила мою фразу в селектор. – Пусть заходит, – велел начальник. Секретарша индифферентно показала на обитую коричневым дерматином дверь: – Проходите. Петр Шовкошитный оказался добродушным лысеющим бугаем, одетым в черный френч с блестящими серебряными пуговицами, с толстенькими, как сигарные окурки, пальцами. – Присаживайтесь, – кивнул он подбородком в сторону стула, – чем могу? Я сел. – Меня зовут Юрий Гордеев… – Очень приятно, – профессионально-учтиво вставил Шовкошитный. – Я бы хотел задать вам несколько вопросов об одной вашей сотруднице. – Так, интересно, – сделал он заинтересованное лицо, – и о ком же? – О Вере Кисиной. – Та-ак, – протянул он, – то есть вы хотите сказать, что вы адвокат Веры? Что значит профессионал! Вопрос в самую точку! Если бы я еще знал, что на него ответить… – Нет, – сказал я после секундного замешательства, – но интересы моей подзащитной могут сильно пересекаться с интересами Веры Кисиной. Шовкошитный кивнул: – Понятно. И что же вас интересует? – Прежде всего я хотел бы лично встретиться с Кисиной. Он пожал плечами: – А почему бы вам не обратиться к ней самой? Вопрос был совершенно закономерный. Я решил немного схитрить: – Дело в том, что я не знаю, как ее найти. Вы не подскажете адрес или телефон? – Конечно подскажу. – Он открыл небольшую телефонную книжку и продиктовал мне номер телефона. Телефон был той самой квартиры, где согласно записи в домовой книге проживала Зоя Удогова. – Скажите, а когда она появляется на работе? Шовкошитный широко улыбнулся: – Теперь уже вы ее вряд ли здесь застанете. Разве что она придет ко мне в гости. |